«Отец учил нас все делать по максимуму», – так вспоминает о легендарном солисте балета Марисе Лиепе его сын, Андрис Лиепа – солист балета, режиссер театра, продюсер, основатель Благотворительного фонда имени своего отца.
Потомственные солисты балета – брат и сестра Лиепа
Всего на четыре дня в наш город он привез уникальные балетные реконструкции и посвятил этот фестиваль Марису Лиепе и Сергею Дягилеву.
Андрис, вы почти 20 лет работаете над реконструкциями балетов Дягилева, откуда такой интерес к этим, несомненно, легендарным постановкам?
Еще в детстве мы с Илзе держали в руках потрясающие каталоги знаменитого коллекционера Никиты Лобанова-Ростовского, с рисунками дягилевских постановок, эскизами костюмов... Потом отец мне «из ног в ноги», как говорят в балете, передал балет «Видение розы» – один из шедевров Михаила Фокина, поставленный Русским балетом Дягилева. А позже в библиотеке имени Луначарского (сегодня это Санкт-Петербургская театральная библиотека) я стал первым «читателем» архивов Михаила Фокина: увидел зарисовки по «Шехерезаде», записи по балету «Синий Бог». И все, что я сейчас делаю, я почерпнул из библиотеки имени Луначарского!
Насколько сложно реконструировать на сцене дягилевские балеты?
Мы уже реконструировали десять балетов. Но есть принципиальная разница между теми спектаклями, которые сохранились. Так, семь наших спектаклей, с хореографией Фокина, Нижинского, Брониславы Нижинской – «Петрушка», «Жар-птица», «Шопениана», «Половецкие пляски», «Послеполуденный отдых Фавна», «Болеро» – «жили» все эти годы. Их ставили на Западе, Фокин до своей смерти в 1942 году занимался постановками балетов в Америке, в Европе, эти балеты шли и идут до сих пор в Лондоне... а спектакль «Болеро», например, нам передала внучка Брониславы Нижинской, с очень точными записями.
Однако сложнее восстанавливать то, что не сохранилось. Три абсолютно новые постановки, которые пришлось воссоздавать с нуля, – это «Синий Бог», «Тамар» и «Павильон Армиды». Причем поразительно, что мы, оказывается, были первыми, кто запросил в фонде Черепнина музыку к «Павильону Армиды»! Мы же первыми восстановили декорации Бенуа к этому балету: художник Аня Нежная сделала замечательную реконструкцию, так что зритель видит сцену такой, какой видели ее парижане в начале века.
Ведь когда-то, после петербургской премьеры, Дягилев решил, что этот спектакль должны увидеть в Париже, и именно для Парижа Александр Бенуа создал новые костюмы и декорации. Правда, спектакль назывался «Оживший гобелен» и пользовался сумасшедшим успехом у парижан. А постановку реконструкции сделал Юриус Смаригинас, который учился у Боярчикова, то есть он хорошо знаком с традициями петербургской хореографической школы. «Павильон Армиды» – это, если хотите, спектакль-подношение Дягилеву, Фокину, Черепнину, Павловой, Карсавиной, Нижинскому...
«Павильон Армиды». Михаил Мартынюк, Михаил Лобухин и Мария Александрова
Вы собираетесь продолжать реконструкции дягилевских постановок?
Сейчас наш фонд работает над еще одним проектом – балетом «Клеопатра Иды Рубинштейн». Это совсем новый спектакль о том, как Ида Рубинштейн готовится к своей парижской премьере и собирается танцевать Клеопатру – такая фантазия на тему несохранившегося спектакля. Есть, конечно, спектакль «Египетские ночи» – восстановленный Сергеевым вариант этого балета на музыку Аренского. Однако нам хотелось сделать более драматический балет. Хотя мы впервые отступаем от прямой реконструкции. Наверное, надо было восстановить 10 дягилевских балетов, чтобы решиться прийти и сказать, как Дягилев: «Удивите меня!»
И вот теперь мы будем удивлять – но сначала парижскую публику. Ставит этот спектакль, кстати, французский хореограф Патрис де Бона. А затем, в 2013 году, туда же, в Париж, на 100-летие театра «Шанзелизе» надеемся привезти оперу-балет «Золотой Петушок» с реконструированными декорациями Натальи Гончаровой. Когда-то, в 1913 году, этот театр открылся «Весной священной» Стравинского. А дальше нам бы мечталось поставить балет «Нарцисс» с декорациями Бакста на музыку Черепнина.
Пока у вашего фонда нет оркестра – как же вы будете ставить «Золотого Петушка»?
Действительно, у нас пока нет своего оркестра: «Шехеразада» идет под запись оркестра Большого театра, дирижер – Андрей Чистяков, «Половецкие пляски» – под оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева. Мы работали с оркестром Александра Титова. Все это потрясающие оркестры, у нас есть великолепные записи. Но пока вывозить и оркестр, и труппу, и декорации, и костюмы безумно сложно. А над «Золотым Петушком» мы будем работать с коллективом музыкального театра Натальи Сац, где мы ставили «Петрушку» и «Жар-птицу».
Но очень важно для «Золотого Петушка» собрать и восстановить костюмы – что-то есть в Третьяковской галерее, есть в Нью-Йорке, в музее «Метрополитен», 10 минут кинозаписи танцев, поставленных Фокиным в 1938 году в Базеле. Есть декорации «Золотого Петушка» в Лондоне, в музее «Ковент-Гардена». Так что, можно сказать, что мы собираем этот спектакль, как и другие, по всему миру.
Премьер большинства ваших балетных спектаклей – Николай Цискаридзе. Почему именно его вы видите в партиях, которые когда-то исполнял Вацлав Нижинский?
Конечно, у каждого свои предпочтения: когда-то балетоманы чуть ли не бои вели за то, кому больше нравится Барышников, кому – Нуреев. Николая Цискаридзе я считаю единственным, кто сегодня может надеть «костюм Нижинского». Он замечательный Фавн, он блистательно танцует «Шопениану», он феноменален в «Синем Боге». Балет «Шехерезада» – это один из его коньков.
Знаете, когда-то Паганини сказал о своих «Каприсах»: «Это произведения для настоящих мастеров». Точно так же все балеты, которые когда-то танцевал Вацлав Нижинский, – для исключительного мастера. Не случайно «Петрушку» танцевали такие мастера, как Владимир Васильев, Рудольф Нуреев, Михаил Барышников. Петрушка – сложнейшая актерски, хореографически да и просто физически партия.
А «Видение розы»!? Ты должен 12 минут не просто танцевать, но каждую минуту каждым движением доказывать зрителю, что ты Дух Розы. Николай Цискаридзе – настоящий мастер, и я буду счастлив, если он сможет максимально выразиться в балетах, которые ставит наша труппа.
«Шопениана». Николай Цискаридзе и Марианна Рыжкина
Вы реконструируете и ставите балеты, оперы, эстрадные шоу, детские елки... Вам все в искусстве интересно?
Я думаю, что все виды искусства хороши, кроме скучного. Кажется, Михаил Швыдкой как-то в шутку сказал обо мне: «У него диапазон от Стравинского до Шуфутинского». Действительно, я занимаюсь не только балетными проектами, но и постановками шоу эстрадных звезд, и праздниками, и даже цирковыми шоу – в цирке на Цветном бульваре ставил шоу «Волшебник Изумрудного города»...
Я ведь понимаю, что моя фамилия не только привлекает, но и обязывает. И если берусь даже за эстрадный проект, то он должен быть очень интересным и качественным. В свое время отец ведь тоже участвовал, например, в телевизионном бенефисе Людмилы Марковны Гурченко. И многие тогда возмущались: «Как же так! Народный артист СССР, звезда Большого театра распевает по телевизору песни про пиратов, куплеты про Бабетту с Ширвиндтом и Державиным!» А отец не считал это зазорным, но делал любую работу, и такую тоже, очень хорошо. И в кино снимался, и на эстраде работал, и даже пел – у него, кстати, был прекрасный слух и голос.
Когда-то Тухманов к своему юбилею собирал записи и нашел свою песню, которую спел отец. Теперь эта запись хранится в нашем архиве. Незадолго до своей смерти он готовился набирать свою собственную балетную труппу. Не успел... К сожалению, отец ушел из жизни очень рано. Когда-то мне казалось, что 52 года – это очень серьезный возраст. Но когда я сам преодолел 50-летний рубеж, понял, какая чудовищная несправедливость, что нет с нами таких людей, как отец. Ему сейчас исполнилось бы всего лишь 75 лет. А сколько он бы еще смог сделать! Поставить, станцевать, сыграть, сколько учеников мог бы воспитать...
Вот мы два года ведем переговоры с администрацией Риги об установке памятника отцу напротив театра, надеюсь, что в этом году наши планы осуществятся.
Гала-концерт в БКЗ «Октябрьский» 2 апреля вы назвали хореографическим памятником Марису Лиепе...
Да, это будет концерт-посвящение: отец танцевал «Шопениану» – мы ее покажем в декорациях Бенуа. Отец блистательно танцевал «Корсара» – будет па-де-де из этого балета. Будет и небольшое кинопосвящение отцу – 10-минутный фильм Никиты Тихонова «Поединок с судьбой». Будут и замечательной красоты «Половецкие пляски» с восстановлеными декорациями и костюмами Рериха. А на сцену выйдут Николай Цискаридзе, Михаил Лобухин, Андрей Баталов, Семен Чудин, звезда мирового балета Патрик де Бона. Конечно, будет танцевать и Илзе Лиепа...
Что ждать в следующий раз петербуржцам и когда вы снова посетите наш город?
Петербург – это ведь не только колыбель русской революции, это и колыбель русского балета, и колыбель «Русских сезонов» Дягилева. Так что привозить сюда эти спектакли – огромная ответственность. Обычно мы делаем тур по России в октябре–ноябре, но попасть в это время на петербургские сцены почти невозможно: репертуар очень плотный – обращались и в Мариинский, и в Михайловский, и в Александринку... А вот сейчас, весной, многие петербургские театры уезжают на «Золотую маску», а мы смогли сделать здесь такой фестиваль. В следующий раз очень хотим привезти в Петербург «Синего Бога». И, конечно, «Клеопатру»...
