Накануне открытия XII Международного фестиваля балета «Мариинский», во время которого, наряду с лучшими балетами Мариинского, зрителей ждет премьера одноактного балета «Юноша и смерть» и визит знаменитой труппы «Бежар Балет Лозанна», солисты балета Мариинского театра Екатерина Кондаурова и Владимир Шкляров рассказали о том, чем интересен этот фестиваль.
Владимир Шкляров в партии Базиля в балете «Дон Кихот» Минкуса.
Владимир Шкляров: «Хороший дуэт – формула успешного балета»
Кого из приглашенных солистов вы ждете на фестивале балета «Мариинский»?
Лучше всех из тех, кто приедет, я знаю Алину Кожокару, Йохана Кобборга и Светлану Захарову. Спектакли с Кожокару и Кобборгом для меня – всегда двойное событие. Никогда не забуду их первое выступление на II фестивале «Мариинский», когда они вышли в «Жизели», – особенно сильное впечатление было от их дуэта.
В каких спектаклях вы будете участвовать на фестивале?
Очень рассчитываю на то, что станцую премьеру «Юноши и смерти». Готовясь к партии Юноши, я смотрел много записей этого балета, думая о том, какие мэтры мировой балетной сцены брались за нее: Рудольф Нуреев, Николя Ля Риш, Михаил Барышников – все они танцевали это гениально. Недавно на премьере в Большом театре «Юношу и смерть» исполнили Ваня Васильев и Света Захарова. Мне важно показать героя в движении, передать эмоции, которые движут человеком, ожидающим то ли девушку, то ли смерть. История психологически тяжелая. Интересно исполнить ее по-своему.
Накануне фестиваля вы готовились к дебюту в балете «Анна Каренина» Щедрина вместе с Викторией Терешкиной. Роман Толстого помог вживаться в образ?
Роман я читал в перерывах между репетициями. Хотелось исполнить эту роль не только для того, чтобы станцевать еще в одном балете Алексея Ратманского (я танцевал и в «Золушке», и в «Коньке-Горбунке»), но еще и потому, что Вронский – военный. А у меня и папа, и дедушка, и прадедушка служили, и хотелось хотя бы на сцене приблизиться к военной выправке. Должен сказать, что в фильмах с участием и Вивьен Ли, и Марлен Дитрих персонаж Вронского существует едва ли не как «подставка» для главной героини. А хотелось показать личность Вронского, который может не просто держать партнершу, но и вставать с ней в одну линию. В этом мне помогает моя любимая – Виктория Терешкина. Хороший дуэт, на мой взгляд, формула успешного балета и залог хорошего спектакля, после которого зрители обсуждают, «как же он смотрел ей в глаза!»
Вам хватает ролей в репертуаре Мариинского театра, чтобы реализовывать свой артистический потенциал?
Я по натуре максималист и могу сказать, что не хватает. Но в Мариинском я перетанцевал почти весь основной репертуар, проще сказать, что я не танцевал: «Легенду о любви», «Раймонду» и некоторые одноактные балеты Баланчина. Сейчас мы в театре собираем подписи, чтобы восстановить балет «Манон» Кеннета Макмиллана, о котором я мечтал еще в школе, когда в 1998 году была премьера с Игорем Зеленским и Алтынай Асылмуратовой. Прошло 14 лет, но не выходит из головы та фантастическая музыка и фантастические дуэты. Потанцевал бы в Нью-Йорке, Милане, Москве... Балетный век очень короткий, а всем нам хочется многого.
Екатерина Кондаурова в балете «Бриллианты» Баланчина.
Екатерина Кондаурова: «Хочется нового»
За год, наверное, соскучились по фестивалю?
За год я соскучилась, прежде всего, по Мариинскому театру, где, в связи с многочисленными гастролями, я выступала не часто. Главное ожидание от нового фестиваля – премьера балета «Юноша и смерть», станцевать в котором хотела давно, еще до того, как мечтала станцевать «Баядерку» и «Бриллианты».
Несколько сезонов назад балет «Юноша и смерть» шел на сцене Мариинского, и вдруг подается как премьера...
Когда я пришла в труппу Мариинского в 2001 году, этого балета уже не было. И здесь уже не работают солисты, исполнявшие партию Юноши, – Андриан Фадеев, Фарух Рузиматов, Вячеслав Самодуров. Так что новое поколение солистов очень соскучилось по этому балету.
Вы остались довольны своим недавним дебютом в «Бриллиантах» Баланчина?
Этот спектакль невозможно танцевать без удовольствия. Я танцевала во всех «Драгоценностях» еще солисткой кордебалета и дождалась сольной партии в «Бриллиантах». Баланчину удалось, на мой взгляд, на 100% передать энергетику камней: спокойных, магически завораживающих изумрудов, ярких рубинов и восхитительных бриллиантов.
Когда-то вы танцевали в балетах Уильяма Форсайта, которые совсем исчезли из репертуара Мариинского театра...
В Мариинском я станцевала почти во всех балетах Форсайта, и его отсутствие в репертуаре, пожалуй, самая сильная потеря для меня. И артисты, и зрители мечтают о возвращении этих балетов на сцену. Хочется больше современной хореографии. Классика, бесспорно, должна быть, равно как и неоклассика Баланчина. Но нужны встряски. Артисты тоскуют даже по «Стеклянному сердцу» в хореографии Кирилла Симонова на музыку Цемлинского. Этот спектакль трогал зрителей.
Чем вы компенсируете нехватку современной хореографии?
У нас появился балет, который с лихвой возмещает нехватку современной хореографии, – «Парк» Прельжокажа, который я считаю гениальным. Его покажут на фестивале. Обожаю этот спектакль, знала о нем по записям, мечтая станцевать, и мечта сбылась. Также у меня есть балет «Простые вещи» Эмиля Фаски. Но хочется много нового, потому что я чувствую в себе необыкновенные силы, чтобы пробовать разные стили. Я бы взялась сейчас, кажется, за любой новый спектакль. Станцевала бы «Даму с камелиями» Ноймайера или «Манон» Макмиллана, который шел в Мариинском. Меня нередко приглашают в разные театры танцевать «Лебединое озеро» в разных редакциях, и я однажды подумала: «Как было бы здорово, если бы в Мариинском театре, рядом с его классической версией, появилась бы и современная». Ведь идут же у нас два разных «Щелкунчика»! Найти бы только смельчака, который взялся это сделать.
