В «Эрарте» открывается выставка фотопортретов актера Анвара Либабова. Он и соавтор проекта, и модель, а в центре — созданные им образы: иногда узнаваемые, иногда странные, иногда неожиданные для самого героя и снимающего его фотографа.

— Что ты за человек?! — воскликнул он.
— Я клоун, — сказал я. — Клоун, коллекционирующий мгновения.

Генрих Бёлль «Глазами клоуна».

Выставка актерских фото-образов не характерный для музея современного искусства проект, который носит скорее экспериментальный характер. Посетителей ждет не ретроспектива творчества Либабова, и не театр одного актера... Для того, чтобы узнать к чему готовиться, VashDosug.ru поговорил с главным героем экспозиции.

— Анвар, расскажите, пожалуйста, кто придумал эту выставку, как она появилась?

— Придумалась она спонтанно и нечаянно. Обычная для сегодняшнего дня ситуация: кафе, встречи, гаджеты, инстаграм, давайте зачекинимся. Сейчас все приходят на встречу, открывают планшеты, сидят в телефонах, показывают что-то друг другу в экранах — нет живого общения. Вот так и я, показал своей подруге Валерии Журавлевой (куратор выставки — Прим. ред.) какие-то свои фото, а она воскликнула: «Это же надо показывать!».

У меня за многие годы набрались тысячи разных фотографий разного периода, из театра и цирка, с уличных перформансов и акций, работы на социально-бытовые сюжеты, и просто случайные, нечаянные фото из мира закулисья. Большинство из них мне просто присылают в интернете. Намеренно, как фотосессионный арт-объект, я снимался всего два или три раза по просьбе самих фотографов. Работал с ними, используя свои возможности, как арт-объекта или фотомодели, но не «тупо», а в движении, на натуре, в интерьерах. Получились неплохие серии фотографий, некоторые из них будут выставлены.

Выставка представляет взгляд фотографов на меня. Это даже не фотогеничность, наверное, а то, что я люблю использовать свои анатомо-физиологические возможности: я костюмируюсь, гримируюсь, в широком смысле — даже в обыденной жизни. Вся моя жизнь — творческий проект. Это вызывает интерес у фотографов, они часто ко мне обращаются. Но чтобы все эти фото зря не пылились в анналах Сети или в архивах, мы решили выставить их на обозрение публики.

— Как проходил отбор фотографий для выставки?

— Отбирала фотографии куратор и инициатор выставки, мой друг Валерия Журавлева. Сначала мы выбрали 800 самых интересных на наш взгляд фото. Из них 400, потом 200, и так постепенно дошли до 50 снимков. Сложность была в том, что не у всех фото хорошее разрешение, и в том, что не у всех фото есть авторы — их имена затерялись. У меня еще до этого была идея сделать что-то к своему 55-летию — либо выставку клоунов, либо театральных фотопортретов в фойе театра. Но идея так и не воплотилась. Зато она реализовалась сейчас в «Эрарте». Мне приятно, что здесь висят картины моих любимых художников — Николая Сажина, Елены Фигуриной, Николая Копейкина. Это очень почетно быть в одном ряду с ними.

— Расскажите немного про фотографов, чьи работы будут показаны, что вас с ними связывает?

— Всегда мир закулисья, театра и цирка привлекал людей, в частности почему-то именно наш театр («Лицедеи» — Прим. ред.). Мы никогда не отказывали во взаимодействии фотографам, некоторые даже жили у нас за кулисам, кочевали вместе с нами и снимали. Например, Миша Огнев, у него много выхваченных из жизни кадров, смазанных снимков. Многие стояли у истоков театра, который был организован нашими учителями — Паша Маркин, Юрий Белинский, Лена Бобрицова, Ляля Кузнецова, Валерий Лаврежкин. Они засвидетельствовали целую эпоху театра «Лицедеи», еще до того, как я поступил в студию, они архивариусы и свидетели того времени, летописцы. Этот период я называю пленочным, черно-белым.

Следующий период я называю «современники прошлого и настоящего» — это уже молодые, цифровые фотографы, они чаще пишут в интернете и просят с ними поработать. Я часто откликаюсь на студенческие работы в кинофильмах, не отказываю и фотографам. Что-то привлекает их во мне. Наверно, это гутаперчивость, лицедейство, ведь я податливый материл, марионетка, и часто от этого возникает творческий процесс взаимопоиска. Среди молодых фотографов, например, Алексей Зайков — с ним делали фотосессию «Очкарики»; Катя Полянская — самородок, с ней снимали в парке в мой любимый период — царскосельской осенью; Дима Аверин — вместе делали студенческое кино, и параллельно создали небольшую фото-работу.

— Все-таки это ведь личные фотографии, особенно те, которые выхвачены из жизни. Уютно ли вам делиться ими?

— Вы правы, это некий интим. Но вся жизнь — это творческий процесс, как я уже говорил, и профессия актера изначально публичная. Это отчасти душевный эксгибиционизм. Появляются важные вопросы: где границы, где театр, где жизнь? Для меня, конечно же, есть границы театра, сцены и жизни. Но пространство вне сцены — это другая сторона моей жизни, другая часть моего творчества. Жизнь вне театра — это достаточно интимные снимки, семейные, и если они не представляют предмета искусства, неинтересны визуально, естественно, мы их не выставляем.

Куратор выставки выбирает те снимки, в которых видит акт творческий или художественный. И бытовые это снимки или сценические — не так важно. Я этого не стесняюсь.

— Расскажите немного о названии. В нем есть игра слов, что за ней скрывается?

— «ГлазаМИ клоуна» — в этом и взгляд фотографа на клоуна, и отражение этого взгляда, ведь фотоаппарат — это зеркало. В этом, конечно, есть некий обман: работы выставки сделаны не мной, не «моими глазами». Мы привыкли, что если выставка, то обычно работ человека, имя которого есть в названии, у нас это не так. И возникает перевертыш. Возможно, если бы не было одноименного романа Генриха Бёлля, мы просто назвали бы выставку «Глаза клоуна». Для меня было важно, чтобы это не было театром одного актера или самолюбованием.

Мне важно, чтобы люди видели в этом совместный творческий процесс фотографа, как художника и человека, как арт-объекта.

В 60-80-е годы, когда перформансы еще только зарождались, человек использовал самого себя, свое тело, как арт-объект, раскрашивал его, делал с ним что-то. У меня происходит что-то похожее. Или еще пример: у художника традиционно есть натурщик, он с него срисовывавает, ищет в нем вдохновение, показывает свое видение его тела и характера. Примерно так же происходит и в моей работе с фотографом. Я даже не фотомодель, а, скорее, фото-модуль. Это в какой-то мере выставка фото-модуля со своим авторским подходом.