Вопреки ожиданиям, перекрестный год Нидерландов в России ознаменовался не только классическими голландцами, но и неожиданно «онидерландевшимися» авангардистами российского происхождения.
В сотрудничестве с голландским музеем Ван Аббе в Эйндховене Государственный Эрмитаж представил выставку «Утопия и реальность», которая, собственно, уже была показана в Голландии, а теперь поехала в Россию (потом отправится в Австрию) — работы Эля Лисицкого и Кабаковых. Получилось концептуально и жестко: абсолютный авангард и ироничный концептуализм в одном… музее. Невероятные, почти космической перспективы, проекты Лисицкого и почти квартирные арт-объекты Кабаковых — авангардная тема и временная рефлексия авангарда. То, что виделось Лисицкому эпохальным, превратилось в Москве 70-х в бытовое и повседневное. А само «эпохальное» 20-х обернулось в 70-е смехотворным и почти пошлым пафосом, над которым не мог не иронизировать Кабаков, работы которого рассматривают идеологию площади на фоне коммунального коридора и кухни. Есть над чем подумать, сравнивая конструктивистские, отнюдь не воздушные, замки, в осуществление которых так верилось Лисицкому, и инсталляции Кабакова, которые говорят о реальном и частном человеке, не помещающемся в ограниченные конструкции авангарда, превратившего жизнь человека в абсурд. С другой стороны, работы Кабакова — это еще и исследование механизма создания пафосной идеологии. Авангардные «черные» и «белые» квадраты в работах Кабаковых превращаются в записочки на стенах коммунальной квартиры («Мусор»), а хрустальные дворцы счастья — в коммунальные бытовки…
Насмешливый диалог современных Павла Петровича Кирсанова и Евгения Базарова. Вечный спор «отцов» и «детей» проходит через анфиладу залов, разделенных на семь основных тем Лисицкого: «Космос», «Чистота форм», «Победа над бытом», «Памятник лидеру», «Трансформируя жизнь», «Вера в реализацию будущего», «Художник как реформатор», — и вступающих с ним в дискуссию Кабаковых: «Голоса в пустоте», «Мусор», «Быт победил», «Памятник тирану», «Бегство от жизни», «Нереализованная утопия», «Художник как рефлектирующий персонаж».
