Русские импрессионисты впервые представлены в Ярославском художественном музее

Не отразить окружающий мир застывшим, а передать его в движении, уловить изменчивость каждого мига, запечатлеть переливы цвета и света – к этому стремились художники-импрессионисты. Они были молоды, дерзки, талантливы и не хотели больше подчиняться академическим канонам.

Их первая выставка в Париже в 1874 году вызвала восторженные оценки одних и гневное осуждение других. Среди выставленных работ была картина Клода Моне «Впечатление. Восход солнца» (Impression, soleil levant). Отталкиваясь от этого названия, один из журналистов, демонстрируя свое пренебрежение, обозвал новую группу «импрессионистами» (все равно что по-русски сказал бы «впечатленцы»). Однако обидное по мнению журналиста слово художникам понравилось. И новое направление получило свое название.

В чем только не обвиняли импрессионистов – в неумении рисовать, в непристойности и вульгарности, даже в аморальности и декадентстве. Сегодня трудно понять, что аморального увидели критики в пейзажах Моне или Сислея, в бытовых зарисовках Дега или портретах Ренуара. Лишь когда последующие художественные течения вывели на авансцену подлинных аморалистов и декадентов – импрессионисты заняли нишу классиков французского искусства.

Первыми из русских художников на импрессионизм обратили внимание Илья Репин и Василий Поленов. Они оба жили в Париже в момент появления нового художественного течения. Испытав поначалу шок от полотен импрессионистов, русские живописцы вскоре вынуждены были признать, что «в этом что-то есть». В нескольких работах Репина и Поленова вполне ясно читаются черты нового стиля. Недолгую, но яркую дань импрессионизму отдал ученик Репина Валентин Серов. Открытия импрессионистов отразились в ряде этюдов Исаака Левитана.

Русские художники-импрессионисты в отличие от своих французских собратьев тяготели к содержательности, осмыслению действительности, даже некоторой оценочности. Им часто не хватало той непринужденности и легкости во взгляде на мир, которая составляла главное очарование работ французов – с их бесконечными сюжетами танцев, вечерних прогулок, встреч в кафе, посещения театров, катания на лодках и пикников в дружеских компаниях. Пожалуй, наиболее близок импрессионистам оказался Константин Коровин – по своей живописной свободе, динамичности композиций, смелости обращения с цветом, а главное по стремлению отразить радость и праздник жизни.

Новая выставка Ярославского художественного музея, представляющая произведения тридцати мастеров русского импрессионизма, дает возможность проследить, как развивалось это направление в России. Здесь есть работы Репина и Поленова, Серова и Коровина, Грабаря и Фалька… И многих других художников, чьи имена были незаслуженно забыты.

Особой точкой притяжения в новой экспозиции является скульптура. О скульпторах-импрессионистах нам практически ничего не известно. Между тем по умению передавать игру света и тени, фиксировать переменчивость мира и человеческого облика импрессионисты скульпторы ни в чем не уступали живописцам…