Сразу две персональные выставки Татьяны Макаровой, приуроченные к юбилею художницы, открылись в Ярославле.
Она любит соединять в одной работе эмаль и дерево, кожу и металл, стекло и вышивку. Способна увидеть в хламе – сломанной спице от зонта, поношенных джинсах, старых эмалированных крышках и остальном прочем – будущее произведение. Мир на ее картинах может быть несуразным и трогательным, лиричным и экспрессивным, дисгармоничным и светлым – но обязательно наполненным радостью бытия. Убедиться в этом можно сразу на двух персональных выставках художницы, которые приурочены к ее юбилею – одна открылась в Выставочном зале Союза художников, другая – в арт-пространстве «Тепло». За несколько дней до открытия Татьяна Макарова поделилась своими размышлениями об искусстве и рассказала о собственном пути…
Сколько себя помню, я всегда говорила, что стану художником. И других желаний у меня не было! Живописью в семье никто не занимался. Но мой дядя, самодеятельный художник, очень хорошо делал копии, и у нас дома висели собственные «Утро в сосновом лесу» Шишкина и «Незнакомка» Крамского. Вообще, я уверена, что заниматься нужно только тем, что тебе интересно. Только так человек может чего-то добиться. Если нет интереса – бесполезно! Ничего не получится.
Мама мне говорила: «Ты художником не будешь. Ты рисуешь только бабочек, а художник должен рисовать всё». А папа и вовсе заставлял учить математику и никак не мог понять, почему эта математика не лезет мне в голову. У меня только с гуманитарными предметами всё было хорошо. Ни математика, ни химия, ни физика мне не давались, да и не были интересны.
Я родилась в татарской деревне Сарсаз-Бли. Это название переводится очень красиво: «Ворота Белой крепости, построенной у речной переправы». В деревне действительно есть речка, но совсем небольшая. В 1950-е годы в тех краях было довольно голодно. И примерно в 1954-56 году родители уехали на Урал. Мы жили в поселке Уральский, это недалеко от Перми. Никаких художественных кружков или изостудий там в помине не было! Но рисовала я очень хорошо и в школе постоянно оформляла стенгазеты, какие-то плакаты…
После 8-го класса думала «учиться на модельера». Просто потому, что в Кирове, который располагался рядом с Пермским краем, в одном из училищ была такая специальность. Я даже написала письмо с вопросом, что нужно для поступления, получила ответ и уже собирала чемодан. И вдруг узнала, что в Перми открывается художественно-педагогическое училище. Это был подарок судьбы! Ведь главным для меня было именно художественное образование, а не профессия модельера. Стала просить родителей подать туда документы – и они поняли, что бесполезно меня отговаривать. Я поступила легко! Ученический билет у меня, кстати, был под номером 2.
В училище я очень изменилась, и даже сама удивлялась произошедшей метаморфозе. В школьной характеристике про меня писали: «Скромная, но упрямая. Неинициативная…» и тому подобное. А в училище я начала острить, выступать, вообще стала другим человеком. Думаю, так случилось потому, что я оказалась в том окружении, в котором мне было хорошо, я попала в свою среду.
Продолжить обучение в московском вузе – а мне хотели дать такое направление – я наотрез отказалась. Надоело мне учиться! Ведь восемь лет в школе и четыре года в училище – двенадцать лет подряд, получалось, учусь… Поехала работать педагогом в Нижнекамск, куда к тому времени перебрались родители. Но спустя три года поняла, что очень хочу получить серьезное образование! Поэтому окончила худграф Нижнетагильского педагогического института.
В чем состоит предназначение художника – не люблю рассуждать. Я занимаюсь искусством, потому что мне это нравится! Мне интересно! Ведь в работе ты отражаешь себя. Поэтому я не приемлю простого копирования. Настоящую реалистическую школу я очень люблю! А псевдореалистическую – нет! Когда срисовывают бездумно с натуры – это неинтересно, и в этом я смысла не вижу. Для меня смысл в том, чтобы найти что-то свое, что-то сочинить, преобразить…
Выбиться из реалистической школы, считавшейся в советское время вершиной, мне как раз помогла учеба в Нижнетагильском институте. У нас всегда очень поощрялось творчество студентов! Мы, конечно, учились всему тому, чему и студенты всех других художественных факультетов, но при этом на таких предметах как «композиция», например, преподаватели всегда предлагали нам придумывать что-то. И нас никто особо не зажимал. Может быть, до провинции не доходило такого давления, но я помню, что мы ощущали себя достаточно свободно. А у меня к тому же был еще и потрясающий педагог – Константин Прокопьевич Черепанов. Он окончил Мухинское училище, был первоклассным гобеленщиком и мастером по батику. Мозги мне повернул именно он. Я даже помню тот момент! Это было во время пленэров, мы весь день работали, а вечером устраивали показ. Прямо на траве раскладывали – кто что «накрасил». Константин Прокопьевич давал оценку. И мне он как-то сказал: «Я знаю, что рисовать ты умеешь, живописью владеешь. Попробуй теперь перерабатывать натуру». Я удивилась: «Как это?» И он показал мне свой рисунок, где была нарисована сосна, сказал: «Я эту сосну не срисовал с натуры, а домыслил, как бы пропустил через себя». Я это очень быстро ухватила! И начала сама «перерабатывать». Например, лист дерева у меня был узнаваем, но при этом я придумывала некий образ. У меня тогда сложилось впечатление, что педагог дал такую установку только мне, потому что ни у кого в группе я не видела подобных попыток.
Моей дипломной работой был батик. Но у меня не получается работать в одном материале – наступает некое перенасыщение, хочется попробовать что-то другое. Мне нравятся разные техники, разные материалы. Они очень дополняют друг друга. Иногда идея приходит – и понимаешь, что ее можно реализовать только в определенном материале. Поэтому я занимаюсь всем – и батиком, и горячей эмалью, и графикой, и коллажем, и живописью…
В процессе работы мне нравится объединять людей. Поэтому я очень люблю мэйл-арт, в котором могут участвовать все – от ребенка до пожилого человека, от профессионального художника до человека, вообще не умеющего рисовать. Объявляется тема – и все участники делают свой коллаж. Из газетных вырезок, фрагментов открыток, собственных рисунков… Очень демократичный вид искусства! И одновременно – очень увлекательная игра, окунающая в детство.
В Ярославле я оказалась благодаря центру «Эмалис», созданному Александром Карихом. В середине 1990-х я увидела в Москве выставку эмалей, которые были сделаны в «Эмалисе», и просто влюбилась в этот материал! Но думала, что сама не смогу стать эмальером: металл, обжиг… не женская это работа, так мне казалось. Но в 2002 году я отправила все-таки заявку в «Эмалис», и меня пригласили на семинар. А после я возвращалась в Ярославль уже каждый год. И в 2006-м перебралась насовсем.
На юбилейной выставке в Союзе художников «Посмотри налево, посмотри направо…» я решила представить несколько совместных работ. В проект вовлечены около десяти художников. С кем-то, как с Ольгой Сорокиной, мы несколько лет назад сделали панно в технике акрила по ткани. Кто-то, как Леонид Малафеевский, дописал начатые мной картины – мне не нравилось, как они у меня получились, а Леонид просто преобразил эти работы, внес в них жизнь! Вырезанную из дерева рыбу Анатолия Дербилова я дополнила своими эмалями, кожаными вставками и прочими деталями – получился чудесный арт-объект.
Мне нравится, когда люди экстравагантно одеты! И название выставки «Посмотри налево, посмотри направо…» связано не только с тем, что я приглашаю посмотреть на собственные работы и на творчество других художников. Мне хочется, чтоб зрители, идя на выставку, оделись оригинально – под стать экспозиции. Чтобы они смотрели друг на друга, удивлялись, восхищались – и таким образом становились соавторами проекта!
Никогда не переживаю из-за непонимания коллег или резкой реакции публики. Всегда найдутся те, кто терпеть не может абстрактное искусство и обязательно резко выскажется в твой адрес. Для таких зрителей всё, что непонятно, – это плохо. Но даже если ты адепт реализма – вникни хотя бы в то, что предлагают современные художники! Я считаю, что искусство должно быть разным! И пусть каждый выбирает свой путь.
