Виктор Тауш. Очень чешское кино

В пространстве Кино&Театр в «Англетере» 29 октября начинается фестиваль нового чешского кино «CZECH IN».

На фестивале будет представлено пять новых фильмов чешских режиссеров. Организаторы обещают, что в фокусе будут хрупкие отношения между близкими людьми: теми, кто только недавно пережил разлуку и снова отваживается любить (как в фильме «Медовый месяц»), и теми, кто знаком достаточно давно, чтобы быть уверенными друг в друге («Как никогда»). Главной же находкой программы этого года называют яркий режиссерский дебют чешского актера-самоучки Иржи Мадла «Поедем на море» о мальчике, который с помощью подаренной кинокамеры заново узнает своих друзей и семью. А откроется фестиваль фильмом «Клоунада» (Klauni) режиссера Виктора Тауша. VashDosug.ru поговорил с ним о фестивале и о новом чешском кино.

— Виктор, расскажите, пожалуйста, об этом фестивале? Как вас туда пригласили, почему вы согласились участвовать?

— С Чешскими центрами мы работаем уже давно, поскольку их работа — это живая и важная составляющая презентации чешского кино за рубежом. Всегда, когда у нас есть возможность поддержать какое-либо мероприятие личным участием, мы это делаем. «CZECH IN», конечно же, не стал исключением.

— Как вы чувствуете себя в компании других режиссеров-участников и их фильмов? Какой контекст они создают для вас и вашей картины?

— Я рад тому факту, что в программе из 5 чешских фильмов этого года два созданы компанией Fog’n’Desire Films. Формально, а зачастую и тематически, ленты фестиваля — это очень разные фильмы, представляющие самые яркие явления в нашем кинематографе, который сейчас переживает период авторов-одиночек и авторских начинаний. Это и есть контекст.

— Ваш фильм открывает фестиваль. Это случайность, или его выбрали для открытия не просто так?

— К сожалению, этого я не знаю. «Клоунада» в контексте выбранных фильмов представляет собой наиболее амбициозный проект в смысле открытости миру. Это уникальная копродукция маленьких европейских стран, с международным актерским составом и съемочной группой. Даже удивительно, насколько разные люди влюбились в эту очень чешскую по своей сути историю и захотели ее рассказать.

— По-вашему мнению, фильмы-участники фестиваля показывают какой-то «срез» чешского кинематографа, или они не имеют друг к другу никакого отношения? Чем обусловлен их подбор?

— Думаю, я уже ответил на этот вопрос. Эти фильмы я воспринимаю как выбор самых ярких явлений, появившихся за последний год в чешском кино. Они демонстрируются на международных кинофестивалях, а в случае «Клоунады» — и на широком экране за рубежом.

— Можете немного рассказать о том, что сейчас происходит в чешском кинематографе? Какие тенденции, темы, сюжеты интересны? Почему они возникают и как интерпретируются?

— То, что все фильмы фестиваля очень разные, указывает на то, что наша кинематография переживает период одиночек… Журнал «Cahier du cinema» определил наше поколение кинематографистов как «Do it yourself generation». Я думаю, что это определение очень точное. И этому много причин… Сегодня снять фильм с технологической, а, следовательно, и с финансовой точки зрения очень легко. В результате фильмов возникает слишком много и слишком многие из них — плохие. Настоящие мастера своего дела перешли на телевидение, куда вслед за ними переместился и интерес публики. Коллективное переживание в мире социальных сетей воспринимается иначе, чем раньше. Ему соответствует скорее форма минисериала, которая работает со структурой романа и таким образом позволяет людям переживать и разделять судьбы героев дольше. Фильм, который работает со структурой рассказа и, следовательно, является одноразовым переживанием в кино, сегодня, по сути, является архаичным форматом. Нам, всем тем, кто любит этот формат, не остается ничего иного, как наряду с творческой составляющей принять на себя и роль продюсеров, финансистов и дистрибьюторов и производить свои фильмы самостоятельно. Эта ситуация превращает нас в одиночек, что я воспринимаю как наиболее характерный статус-кво и чешской, и мировой кинематографии в целом.

— Расскажите об истории создания фильма «Клоунада». Как возник его замысел и почему?

— Свой «путь в искусство» я начинал в театре «GAG» клоуна и мима Бориса Гибнера. С тех пор я носил в себе мечту снять фильм о судьбах тех, над кем мы смеемся на театральной сцене, в цирке, на телевизионной эстраде. Над фотографией трех клоунов, на которой отразились три совершенно разных вида энергии, слитых в едином целом, мы с Петром Ярховским начали фантазировать и выдумывать историю. Мы задавались вопросом: как это — творить сообща? А что, если группа людей как целое — это нечто большее, чем сумма всех ее частей? Так возник фильм о любви, о традиции и жизни в комедии — «Клоунада».

— Расскажите немного об актерах. Кто они? Как вы подбирали актеров для съемок в этом фильме?

— Мне посчастливилось заполучить на главные роли двух лучших комиков, какие только есть у нас в Чехии — Олдржиха Кайзера и Иржи Лабуса. Третьим в их компании стал французский актер, деятель театра и комик Дидье Фламан. Вместе они составляют классическое трио, соответствующее древнему архетипу комедийной троицы — Белый клоун, Август (рыжий клоун) и Бродяга. Хотя речь идет о драме, для меня было чрезвычайно важно найти на главные роли именно комиков, поскольку у них совершенно иные инстинкты, чем у актеров. У клоуна нет роли, которую он может после спектакля «повесить на гвоздь», клоун всегда остается клоуном, это его сущность.

— На ваш взгляд, фильм удался? Есть ли что-то, что вам особенно в нем нравится, и что-то, что наоборот кажется неудачным?

— «Клоунада» — это лучший фильм, который я когда-либо снял и который я способен снять на этом этапе жизни. И если в нем что-то не получилось, это связано с моими личными лимитами возможностей.

— Один из главных героев фильма — Виктор. Имя героя случайно совпадает с вашим?

— Это просто случайность.

— В небольшой справке к фестивалю о вас написано: «Мечтал снимать кино, которое обладало бы художественными достоинствами и пользовалось коммерческим успехом». «Клоунада» — именно такое кино?

— Кино — это коммуникация. Мы снимаем фильмы для того, чтобы достучаться до другого человека… Если их никто не видит, пропадает их смысл. Поэтому единственным достойным способом снимать фильмы я считаю международную копродукцию, поскольку она дает предпосылку к тому, что наши фильмы найдут своего зрителя в разных местах. Это тем существеннее, что европейские фильмы по своей культурно-исторической сути всегда останутся менее зрительски успешными, чем американские или российские.

— Как вы полагаете, будет ли фильм интересен именно российским зрителям?

— Я верю, что да, потому что у вас в России невероятно богатая история пантомимы и клоунады, и поэзии.