Универсалы из Америки

Еще сто лет назад в США классического танца не существовало вовсе. Лишь гастроли труппы Сергея Дягилева в начале XX века открыли американцам глаза на то, что в мире танца есть еще что-то, кроме канкана в мюзик-холле или плясок как довеска к опере. С тех пор русский след отчетливо прослеживается в американской истории танца.

Взять хотя бы компании, представленные в концерте: Американский балетный театр много лет возглавлял Михаил Барышников, «Нью-Йорк Сити балет» – это дом «русского грузина» Джорджа Баланчина, а Элвин Эйли, американский классик модерн-данса, решил заняться танцами после того, как увидел спектакль «Балле рюс де Монте-Карло».

С того времени хореография Эйли – «высоко поднятые головы, не скованные, извивающиеся движения торса и бедер, неимоверно длинный шаг и тело, предельно вытянутое в полете над сценой». Эту универсальную формулу можно применить ко всей американской хореографии. Из 16 номеров вечера мы выбрали несколько самых заметных.

Один артист ГАБТ на вопрос американского журналиста: «Почему русский балет производит такое сильное впечатление?» ответил: «Нашему балету столько же лет, сколько вашей стране».

Одноактный опус «Литургия» – из послед-них премьер «Нью-Йорк Сити балета». Молодой хореограф Кристофер Уилдон использовал музыку эстонца Арво Пярта для создания спектакля в духе Баланчина: метафизическое настроение достигается исключительно танцем, светом и мастерством исполнителей.

Отрывок из «Литургии» станцуют премьеры труппы Венди Вилан и экзотический Джок Сото – наполовину индеец навахо, наполовину пуэрториканец. Виртуозная Вилан появится еще раз, чтобы исполнить опус «Херман-Шмерман» Уильяма Форсайта, живого классика мировой хореографии.

Концерт откроется «Большим классическим па-де-де» в исполнении солистов Американского балетного театра Мишель Вайлс и Дэвида Хольберга. Много лет назад русский хореограф-эмигрант Виктор Гзовский сочинил этот технически труднейший номер, исполнить который – все равно что сдать экзамен на звание примы-балерины и премьера. Кроме этого требуется победительно-броская, парадная манера, которая всегда отличает лучших танцовщиков мира.

Па-де-де на музыку Чайковского, одно из самых известных творений Баланчина, навеяно воспоминаниями бывшего петербуржца о партитуре «Лебединого озера». Премьеры Американского балетного театра, балерина Джиллиан Мерфи и любимец российских балетоманов и воспитанник Баланчина Этан Стифел, станцуют эту миниатюру вместе.

В финале мощным аккордом станцуют фрагменты балета Баланчина «Не все ли равно?» на музыку Гершвина – урбанистский опус мэтра, действие которого происходит на фоне панорамы Центрального парка Нью-Йорка, россыпь миниатюр с «говорящими» названиями: «Мужчина, которого я люблю», «Лестница в рай», «Обнимая тебя», «Мой единственный». В финале концерта нью-йоркские звезды оттянутся от души: ведь для них это способ отметить 100-летие Джорджа Баланчина на его исторической родине.

Крепконогая, заводная, знаменитая феноменальными вращениями Палома Эррера спляшет в патриотически-веселом опусе «Звезды и полосы» (речь идет об американском флаге). Баланчин сочинил этот балет по двум причинам: так мастер выразил благодарность стране, приютившей его, и облек плотью свое восхищение залихватскими военными маршами композитора Соуза.

В танце вольно бродит национальный характер: решительность пионеров Дикого Запада и чеканный ритм а-ля «солдат американской армии». Взаимоотношения нью-йоркских балетных звезд на сцене похожи на шутливый диалог строгого, но очень женственного «сержанта в юбке» (Эррера) и бесконечно мужественного «капрала» (Дэмиан Ветцель).