Экзотическая поп-этно-звезда Айо выступит в Москве. С хитами вроде "Life is Real" и материалом нового альбома "Ticket To The World".
«Мой папа нигериец, мама цыганка, а я – космополит», говорит в интервью по-французски певица Айо, уроженка Германии. Айо — ударение на последнем слоге — это псевдоним. Чтоб вас всех окончательно запутать, на языке йоруба «ayo» означает «радость», не больше и не меньше.
Джой («Радость») Оласунмибо Огунмакин родилась в 1980 году в городке Фрехен близ Кельна. Ее папа, действительно, нигериец, мама — цыганка из Румынии. Четвертый ребенок в семье. В раннем детстве некоторое время жила в Нигерии. Когда ей было шесть, мама «подсела» на героин и попала в тюрьму. Родители развелись, а Джой с сестрами и братьями отдали в приемные семьи. Только когда ей было 14, органы опеки решили, что она может жить с родным отцом (который ничем себя не скомпрометировал).
То, что описано в предыдущем абзаце, так или иначе обыграно в творчестве Айо. Один из клипов начинается с того, что светлая негритянская девочка говорит очень темнокожему мужчине: «Папа, я хочу вернуться в Нигерию», но отец всячески ее отговаривает. А про наркоманию — в песне Black Spoon («Черная ложка»). «Зачем я вообще занимаюсь музыкой? Да это просто терапия, — признается Айо. — Я не обсуждаю свою личную жизнь, я рассказываю о ней в песнях. И пытаюсь на сто процентов открыться миру».
В детстве, еще до семейных проблем, Айо училась играть на скрипке и фортепиано. «Мои родители не музыканты. Отец — инженер. Но в молодости был диджеем, крутил пластинки. Поэтому у нас дома всегда было навалом всяких хороших записей: английский рок, соул, афробит, что угодно вообще!» На гитаре она выучилась играть сама. А первая песня сочинилась у нее в 15 лет. На больную тему: про мать...
Как говорится: «...и понеслась!» С двадцати лет Айо мечется между Парижем, Лондоном и Нью-Йорком. Беспрестанно сочиняет в любом состоянии: половина популярного альбома «Joyose» сочинена в роддоме, в ожидании появления сына, Найла. «В этом альбоме есть весь спектр чувств и эмоций: надежда, радость, печаль», считает Айо.
Она очень быстро работает: многие песни пишутся живьем в студии, с налета, с пары дублей. «У меня первоклассные музыканты, — объясняет певица. — Вообще не я одна создаю песню — мои музыканты ее делают. От меня — идея, от них — все краски и все «фишки». Они опытные ребята: басист играл со Стиви Уандером и Стингом. Лери Кемпбелл, гитарист — с Бобом Диланом».
Айо не любит большое и пафосное звучание. Она чем дальше, тем минималистичнее в аранжировках. Многие песни — это вокал и акустическая гитара. И больше ничего не надо, по большому-то счету: все — в ее удивительном голосе, нежном, подвижном и светлом. Айо — оригинальный и искренний артист, но в то же время она попала в некую струю нигерийцев в европейском шоу-бизнесе. Есть целове поколение артистов, либо приехавших из Нигерии, либо родившихся в Европе от смешанных браков. «Певицы Ннека и Аша — мне нравится все, что они делают. Келе Окереке, вокалист Bloc Party, тоже крут, — лестно отзывается Айо о коллегах-ровесниках, не забывая и классиков жанра. — Ну а Шаде — это Шаде... Это вообще отдельная фигура!». Говорит она с мечтательной улыбкой и явной гордостью за своих.
Последний на сегодняшний день, четвертый альбом Айо «Ticket to the World», появился прошлой осенью. У нас его издали по лицензии, ибо благодаря сарафанному радио певицу уже знают любители непошлой поп-музыки. Айо, кстати, должна была выступить в «Тоннах» еще летом. Но тогда концерт как-то резко перенесли, объяснив это тем, что певице нужно доделывать в срочном порядке альбом. Ну вот, теперь, когда никому никакие сроки и дедлайны не мешают, можно спокойно послушать Айо и ее новые песни в «Тоннах». В канун Дня Святого Валентина, что особенно приятно.
