Накануне московских концертов группы Temple of Rock Vashdosug.ru пообщался с бывшим барабанщиком Scorpions, выступающем в новом коллективе, Херманом Раребеллом о том, чего нам ждать на концерте и об эволюции Scorpions от рок-андеграунда до поп-музыки.
К нам едет группа Temple of Rock. Хоть название это известно только закоренелым фанатам современного хард-рока, но на самом деле и музыканты эти, и их репертуар знаком, наверное, вообще всем. Temple of Rock — супергруппа, образованная из бывших участников Scorpions и Rainbow. Лидер, гитарист-виртоуз Майкл Шенкер, в начале 70-х играл в никому не известных тогда Scorpions, куда его привел старший брат, он же — отец-основатель коллектива, Рудольф Шенкер.
Состав, между тем, и вправду интересный и набран из людей не случайных. Помимо Майкла это бывшая ритм-секция Scorpions Херман Раребел (ударные) и Франсис Бухольц (бас) — как раз они создают весь «кач» и драйв “Lovedrive", Раребел к тому же соавтор двух композиций. А петь позвали парня, чей вокал совершенно никак не напоминает Клауса Майне: это Дуги Уайт, краткосрочный вокалист Rainbow.
Херман, вы прославились в составе Scorpions. В подростковом возрасте я знал наизусть все альбомы, на тот момент существовавшие. Чего ждать от вашего нового коллектива?
Тебе точно будет интересно на концерте: услышишь “Another Piece of Meat”, “Rock You Like a Hurricane”, короче, многие хард-роковые вещи разных периодов. То, что мной написано. Я же автор — могу делать с песнями все, что хочу и играть их с кем угодно (смеется). Еще мы записали новый альбом, с новым оригинальным материалом. Две новые песни тоже сыграем.
У нас Temple of Rock подается именно как “Lovedrive Reunion”. Насколько это правильно?
Это справедливо с одной стороны, потому что Майкл Шенкер именно на альбоме “Lovedrive” 1979 года играл — он тогда на короткий срок вернулся в группу. С другой стороны, коллектив Temple of Rock исполняет не только того периода Scorpions, да и вообще отнюдь не только их. Играем, например, “Lights Out” и “Too Hot to Handle” из репертуара UFO и известные песни Майкла периода Michael Schenker Group – Rock Bottom и Into the Arena.
Почему в 1979 Шенкер-младший после записи столь успешного альбома ушел из группы?
Он просто хотел делать сольную карьеру. Быть лидером Michael Schenker Group. Хотел чего-то нового. Никакой другой особенной причины не было. Но группа его просуществовала лет тридцать! Теперь самое время всем собраться и поиграть наши любимые песни в свое удовольствие.
Вы вообще представляете себе, что Scorpions — практически русская народная группа? В пятерке самых любимых иностранных артистов?
(Смеется) Ну невозможно было не заметить, как нас в России хорошо принимают. Я же играл несколько раз у вас. Потом, когда ушел из группы в 1996 году больше не приезжал. Так что теперь жду с нетерпением грядущих концертов.
А тогда, в 80-е, вы представляли, насколько популярны здесь, несмотря на отсутствие ротаций и лицензионных пластинок?
Нет. Мы это поняли, только приехав в Ленинград в 1988 году. Менеджмент нам там «забил» десять концертов в большом зале. Должны были еще выступить в Москве, но не сложилось — только год спустя сыграли в Москве на большом фестивале “Moscow Peace Festival”. Так вот, в 1988 мы совсем не знали, чего нам у вас ожидать. Но как только вышли на сцену — сразу все стало ясно. Такой прекрасной, доброй и знающей публики мы не видели нигде. Руди Шенкер тут же начал бредить Россией: «Парни, это все дико круто: русские нас любят по-настоящему! Надо здесь как можно чаще выступать и выпускать пластинки!» И оказался абсолютно прав, как видишь. Даже меня не забыли: мне до сих пор фэны из России шлют и-мейлы.
У Scorpions впечатляющая эволюция: от почти прог-рока “Lonesome Crow” до почти попсы в “Crazy World”. Почему так?
Должен сказать, что я играл не на всех альбомах, но почти все очень люблю. И ранние, вроде “Animal Magnetism” и “Blackout”. Это чистый, бешеный рок. И хитовый “Love at First Sting”… В определенный момент мы решили делать более сложный и плавный саунд. Так родился “Crazy World”. Я его, в общем, тоже люблю, хотя для меня как для слушателя он слишком навороченный. Продюсером этого альбома был Кит Олсен, но дело не только в нем – тогда вообще вся группа по-другому стала играть. Мы просто были уже настолько мегапопулярными, что надо было что-то новое придумывать, чем-то удивлять. И да, какой-то крен в сторону поп-звучания пришлось сделать.
Правда ли, что вы стали писать тексты песен Scorpions потому, что лучше всех коллег знали английский?
В общем да. Мне просто было легко сочинять на английском, потому что я до Scorpions шесть лет, с 1971 по 1977, жил в Лондоне. Работал там студийным музыкантом. Кстати, именно там меня и взяли в группу.
Как так получилось?
В то время все тот же Майкл Шенкер обитал в Лондоне, поскольку играл в U.F.O. Ну и вот мы, два немца, познакомились на одном концерте, подружились. Мне очень нравилась его игра. Как-то Майкл мне звонит и говорит: слушай, тут Scorpions, группа моего брата Руди, приехала в Лондон. Они ищут нового барабанщика. Ты бы, говорит, сходил завтра, показался бы ребятам – это неплохая идея. Ну да, говорю, неплохая, наверное… Пришел. Майкл мне не сказал, что там еще пятнадцать барабанщиков пробуются на это место (смеется). Я что-то поиграл, и следующим же утром Руди мне звонит: давай работать! Я вернулся домой в Германию и пробарабанил в Scorpions двадцать лет.
А как вам сейчас воссоединиться с Майклом Шенкером и Франсисом Бухгольцем?
Да прекрасно! Мы же все друзья с юности, работали вместе. Мы хорошо друг друга знаем, нам не надо притворяться, не надо выделываться друг перед другом. Полное доверие. В общем, фантастика.
Вот вы барабанщик, пишущий песни. Как это у вас, барабанщиков, происходит?
Я сочиняю на фортепиано просто-напросто. Или придумываю ритмический рисунок, играю его на ударных, держа в голове мелодию. Потом делаю демо: клавиши и барабаны.
А эти четкие гитарные риффы, вроде “Make it Real”, как придумывались?
Риффы Руди сочинял. Он мастер таких штук.
“Rock You Like a Hurricane” 1984 года считается вашим главным хитом в США. Как вам вообще удалось пробиться в американские чарты?
Началось с того, что в 1979 мы наконец-то выпустили первый альбом в Америке. Это был “Lovedrive”. Он стал «золотым». Нашим менеджером в Америке тогда был Стив Либер, он же занимался AC/DC и Aerosmith. И он предложил нам выступить. Первый концерт состоялся летом того же 1979 года. Это был большой фестиваль со всякими рок-звездами. Очень круто было. Нас поставили на утро. Но мы играли перед десятью тысячами человек! Приняли нас хорошо. Так, собственно, все и началось. Остальное — история.
Помимо Temple of Rock вы еще занимаетесь какими-нибудь проектами?
Да. Я скоро выпущу сольный альбом “Acoustic Fever”, на котором мои песни будут переаранжированы в акустику, и петь их будут всякие прославленные люди, вроде Тони Мартина из Black Sabbath и Дона Доккена. В переделанной “Make it Real” — вокал Дуги Уайта. Но это другой проект совершенно.
