Афишами «Хора Турецкого» заклеена вся Москва, а фото музыкантов последние время не сходят с журнальных обложек. Однако художественный руководитель коллектива Михаил Турецкий уверяет, что момента «мы проснулись знаменитыми» просто не было: слишком много работы.
 
В десятом часу вечера в офисе «Хор Турецкого» царит творческий беспорядок, автоответчик записывает чей-то взволнованный голос, требующий билеты на кремлевский концерт, в кабинет постоянно заглядывают музыканты, а за столом в одиночестве о чем-то размышляет худрук. Рядом с ним порхает молодая высокая красавица - жена Лиана.
Корреспондент «ВД» осмелился ненадолго прервать творческий процесс и расспросить Михаила Турецкого о предстоящих выступлениях в Кремле.
 
«Музыка всех времен и народов» – нескромно, но, хочется надеяться, как всегда со вкусом. Чем будете удивлять на этот раз?
Что нам скромничать! В прошлом году объехали 70 городов России. Это было беспрецедентное для российского шоу-бизнеса событие: впервые в регионы был привезен продукт бродвейского уровня. Третий год даем несколько осенне-зимних концертов в Кремле и всегда с аншлагами. Цена билетов доходит до $1000 у спекулянтов. 
Что касается содержания предстоящих концертов, название говорит само за себя. Процентов на шестдесят это будет совершенно новая программа. Могли бы и на 100%, но публика не уходит, пока не споем что-то «старое». Иногда поклонники раскачивают наш автобус, скандируя: «Мурку!» – приходится выходить и прямо на улице исполнять.
Из новинок представим мини-мюзикл на основе произведений Джузеппе Верди, где споем и за мужчин и за женщин. У тех, кто это видел, просто мурашковый восторг.
 
Вы говорили, что будет «меньше сложной классики, больше знакомых мелодий» – почему решили облегчить программу?
Мы не упрощаем программу, а хотим сделать более доступной форму, в которой исполняются произведения. 70% зрителей не знают контекст «Травиаты», «Риголетто», «Аиды». Об опере Верди «Сила судьбы» люди узнают из рекламы пива. Мы не только доставляем эстетическое удовольствие, но еще и образовываем. Те, кто никогда не пойдет в оперу, придут к нам и за три часа получат представление о произведениях мировой музыкальной культуры в доступной форме.
 
Как вы умудряетесь удерживать своих подопечных, ведь 9 из 10 в хоре почти с самого начала?«Хор Турецкого»
Все они – творческие наркоманы, каждый день максимально реализующиеся как певцы, личности, мужчины. Кто-то пытался уйти в коммерцию, чтобы выжить, но вернулся. Но ребята выросли здесь и зависят друг от друга. Кроме того, как говорится «я богатенький и не жмот», плачу очень хорошо. (В комнату заглядывает солист Михаил Кузнецов, тенор-альтино.) Посмотрите на Михаила Кузнецова, второго такого голоса в России нет – только компьютерные пищалки. Миша, объясни, почему мы вместе больше двадцати лет?
Михаил Кузнецов: Это болезнь, форма жизни. Вчера не было концерта, думал, что умру. Кроме того, здесь не надо ни под кого подлаживаться, здесь я такой же, как и дома.
 
Правда, что вы ведете переговоры с Мадонной?
Будете смеяться, ее менеджеры сами нас нашли. Но есть ряд сложностей: надо ехать, ловить ее, ждать. Конечно, если мы хотим пропиариться на западе, надо цепляться за это предложение. Однако все бросить, остановить концертную деятельность на полгода-год мы не можем – это блажь. Мы нужны в России, мне жалко «палить» себя для американцев. Честно говоря, я уважаю ее трудоголизм, но преклонюсь перед Фрэнком Синатрой, Ивом Монтаном, Барброй Стрейзанд.
 
До какой степени вы авторитарны?
Я упертый, но с годами становлюсь более дипломатичным. В коллективе не спорим, а ищем. Появление интересного творческого решения приносит безумную радость! Ни семья, ни дети, ни деньги не дают такой эйфории.
 
Дома с вами можно поспорить?
Как это ни парадоксально, со мной легче всего спорить дома. Если жена хочет покрасить стены в фисташковый цвет, а я – в персиковый, не буду спорить. Когда у мужчины есть дело, он не станет тратить силы на споры в быту. 
Лиана: Его нет дома девять месяцев в году, поэтому, когда он появляется – это праздник и мы стараемся сделать все, чтобы Мише было комфортно. А когда уезжает, мы расслабляемся и делаем так, как хотим (смеется).
МТ: Ну, насчет праздника это преувеличение. Сейчас приехал с гастролей, вошел в офис и увидел жену, почувствовал себя Штирлицем. Встречи стали такими редкими и короткими, что мы не можем себе позволить спорить. 
 
В ЗАГС вы пришли в спортивном костюме, любите эпатировать традиционно настроенную публику?
Честное слово, случайно получилось. Это второй брак для нас обоих, поэтому ничего особенного не предполагалось: ни фаты, ни лимузина. Расписались, пообедали и разъехались по делам. Вот хупу будем праздновать по всем правилам. Лет через двадцать, если протянем.
 
Лиана, какие эмоции у вас вызывают русские люди, традиции (супруга Турецкого – американка. – «ВД»)?
МТ: Лиана не понимает, когда люди живут в одном доме и не здороваются, когда на улицах хамят и толкаются. В Америке за хамство могут привлечь к административной ответственности.
Жена Лиана с детьмиЛиана: Да, ещев России закомплексованные дети. 
МТ: Я рад, что Сарина (дочь – Ред.) родилась в Америке. У нее адекватная самооценка, ей везде легко, в России в том числе. Она знает, что ей нужно, выгодно, интересно.
Лиана: Недавно Сарина выступала на «Кинотаврике», получила приз. Сама подошла к Иосифу Давыдовичу Кобзону, который там тоже был, познакомилась и попросила сфотографироваться с друзьями. Вообще, мне нравится искренность, открытость русских. Рада, что они не носят на лицах неискреннюю американскую улыбку. Русские в целом намного образование американцев.
 
Старшей дочери Наташе вы не разрешили стать певицей, а если Сарина захочет петь, как поступите?
У Наташи умерла мама, я решал один. Если Лиана вступиться, придется согласиться.
 
Вы готовы подчиниться женщине?
Ничего страшного в этом нет. Я мечтаю найти толкового менеджера-женщину. Если бы со мной согласилась работать такая женщина, как, например, вице-губернатор Нижегородской области! Я бы пошел вверх семимильными шагами! А вот куклы Барби не в моем вкусе. Люблю образованных, сильных, независимых, ярких, самобытных женщин. Самоуважение у женщин должно быть развито сильнее, чем у мужчин. Потому что к женщинам намного больше претензий. 
 
Вы говорили, что «основа движения вперед – неудовлетворенность собой, миром и стремление все улучшить». Что вы стремитесь улучшить в себе?
Стараюсь интеллектуально подпитываться, общаясь с интересными людьми, занимаюсь физическим обликом. Общаюсь с психоаналитиком. Совсем недавно у меня умерла мама, но я продолжал работать. Выдержать такую нагрузку непросто.
 
Судя по всему, вы за чертой бедности никогда не жили. Но сейчас ваши возможности наверняка расширились – изменились ли пристрастия?
Я с родителями и братом жил в 13-метровой комнате коммунальной квартиры. Меня с детства приучили жить по средствам, поэтому я всегда зарабатывал больше, чем тратил. В 22 года работал в четырех местах. Опыт огромный, так что я уже могу быть помощником губернатора, руководителем крупного предприятия.
С того времени осталась любовь к катанию на коньках. До сих пор вместе с папой бываю на катке в ЦПКО. С этим связано забавное воспоминание. Жили небогато, и папа все время покупал мне коньки на пару размеров больше, так сказать на вырост. Последние купил 42-го размера, до которого я так и не дорос. Недавно приобрел коньки нормального размера и понял, что блестяще катаюсь! (Смеется.)
 
Вы азартный человек?
Да, очень. Однажды так увлекся катанием на горных лыжах, что пришлось заплатить штраф 2,5 тыс. евро. Не заметил, как день подошел к концу, и выключили подъемники. Пришлось вызывать вертолет.
 
Есть ли у вас с супругой места, навевающие романтические воспоминания, в которые вы любите возвращаться?
В Майями Бич есть пара ресторанчиков, где проходили первые свидания. Но я не держусь за воспоминания, люблю новые ощущения.
 
Где вы любите отдыхать?
Лучший отдых – вырваться днем в Суздаль. Там есть баня с прорубью. За несколько часов я полностью восстанавливаю физические силы, проясняется сознание. Три часа азартно парюсь – из жары в холод и обратно. После сотни перелетов в год нет желания куда-то лететь еще и в отпуск. Расслабляюсь, слушая русскую симфоническую музыку не в русской исполнительской традиции. У нас Чайковский, например, как-то слащаво звучит, в отличие от американцев – Бостонского симфонического оркестра.