Имя Дмитрия Максимачёва хорошо известно ценителям качественной и красивой музыки в Петербурге и Москве. Сейчас Дмитрий в основном увлечен собственным творчеством и работает с коллективом, который называется Большой Stereoфонический Оркестр. О работе с этим оркестром, новогодних концертах и вообще музыке VashDosug.ru и поговорил с Дмитрием Максимачёвым.
В 90-х он был лидером и организатором группы «Танки», которая тогда выступала на всех знаменитых рок-фестивалях. После «Танков» Дмитрий играл во многих коллективах, работал саундпродюсером. Как творческий человек он пробовал себя во многих сферах. Писал музыку, продюсировал других музыкантов, успел сняться в эпизоде фильма Юрия Мамина «Не думай про белых обезьян». Несколько лет назад Максимачёва можно было увидеть в составе таких коллективов как Billy's Band, Ступени, Сплин, Башаков Бэнд и других.
— Середина декабря — время новогодних концертов. Один из них — «StereoУют» — на днях прошел у вас в Упсала-Цирке?
— Да, идея родилась у Ларисы Афанасьевой, руководителя этого цирка. Мы с ней давно сотрудничаем, я выступал в качестве композитора в спектаклях Упсала-Цирка «Sobaki» и «Племянник». Мы давно подружились, и она сказала: «Митя, давай устроим что-нибудь под Новый год!». Упсала-Цирк подготовил, оформил сцену. Вообще тепло, уютно и душевно к этому подошли. А мы, в свою очередь, отважились на серьезный шаг: пригласили огромное количество музыкантов, которые составили малый симфонический оркестр, порядка 30 человек. Последние 3 месяца мы писали аранжировки для оркестра, переделывали старые песни. В таком большом составе я выступал впервые, и это было очень волнительно.
— А что больше по душе — выступать в качестве автора музыки к спектаклю, или самому выступать с оркестром на сцене?
— Это, конечно, разные вещи, но написание музыки к фильмам или спектаклям меня вдохновляет. Несколько лет назад я очень хотел попробовать себя в этом, и меня пригласили в качестве композитора в большую картину «Видримасгор». И с тех пор для меня начался новый этап. Теперь периодически режиссеры просят написать музыку для их театральной или кинопостановки. И Лариса не исключение. У нас с ней и вообще со всем их цирком есть творческое совпадение, соприкосновение что ли. Как сразу представляется любой цирк? Это артисты в блестящих костюмах, собачки, львы, дрессировщики и прочее. Но есть другой цирк, который как раз представляет Лариса Афанасьева со своими ребятами. Там основа на какой-то душевности, а не на фишках, приемах и технических наработках. Их спектакли — это всегда душевная история, где можно и поплакать, и посмеяться, это чисто театральная драматургическая история, плюс жонглирование, акробатика, пантомима. Наше соприкосновение заключается в том, что для меня очень ценна душевная составляющая, контакт с публикой –— это самое важное. Здесь мы очень похожи, поэтому мы и дружим.
— Вы занимаетесь очень разными проектами: саунд-продюсирование, композиторская деятельность, даже сотрудничали с группами Billy’s Band и «Сплин». Что интересует вас в таких разных проектах?
— Со «Сплином» мы пересекались чуть-чуть и почти 10 лет назад, я просто поиграл там как музыкант. С Billy’s Band я сотрудничаю уже давно. Это более чем 10-летняя дружба. Сначала я играл с ними на перкуссии, а потом это плавно перетекло в звукорежиссуру и саунд-продюсирование. Мы до сих пор сотрудничаем по звуку, вместе с тем, что мы старые друзья. Что ближе? Мне всегда хотелось бы заниматься больше музыкой, но у меня образование звукорежиссера. Написание музыки — не песен, а именно музыки на данном этапе меня вдохновляет больше, просто потому, что из меня выливается больше музыки, чем песен. У меня, видимо, очень задрана планка того, какого уровня должна быть песня, поэтому работа над каждой песней может занимать год.
— А что определило эту «планку», чем воспитан ваш вкус?
— Тем, что я слушаю, тем, что происходит вокруг. Если говорить про композиторов, то это Джо Хисаиши, Рюичи Сакамото, в последние годы я увлекся академической музыкой, в какой-то момент меня вдохновил Равель, из советских композиторов — такие монстры как Андрей Петров, Алексей Рыбников. Это очень высокая планка для меня. Что касается песен, впечатляют Дэвид Сильвиан, Дэмиан Райс, Дэвид Бирн — как будто не «топовые» в нашей стране люди. Еще мне нравится английский проект Divine Comedy, любовь к оркестровым аранжировкам у меня пошла от них.
— В 90-х у вас была своя рок-группы «Танки», а теперь — Stereoфонический оркестр. Это путь от рока к современным проектам, симфоническому оркестру, каков он и закономерен ли он?
— Видимо, это проявление возраста (смеется). Если проследить творческий путь многих рокеров, то можно заметить, что почти все они рано или поздно начинают играть с симфоническими оркестрами. Вообще это путь нормального развития музыканта — не застревать на бас-гитаре с бочкой, а двигаться дальше, и симфонический оркестр позволяет максимально раскрыть музыкальные задумки. Это краски, которыми можно пользоваться наиболее полно, это придумано несколько столетий назад и до сих пор актуально, интересно, разнообразно.
— И в заключение беседы, скажите, как вы оцениваете нашу современную отечественную музыку? В каком она состоянии?
— С музыкой, я предполагаю, все нормально и у нас в стране и где бы то ни было. Но у нас не нормально с другим — с масс-медиа культурой, которая диктует вкусы населению. Вот тут, я считаю, очень большие проблемы. Раньше, если ты заканчивал композиторский факультет той же консерватории, у тебя была работа. А сейчас такого нет. У нас есть друзья, которые выучились на композиторов и вынуждены работать менеджерами в гостиницах. И сейчас это нормальная ситуация, к сожалению. На экранах — практически одни и те же лица, и лица не самой высокой музыкальной культуры. Что касается рок-музыки, наверное, нет мощного масс-медиа рупора. Есть одна радиостанция, но и там все равно мыслят очень узко. Я не сомневаюсь, что в России талантов много. Но таланту очень трудно пробиться, а теперь, когда этот информационный поток ускорился — еще сложнее.
