1 апреля в Международный День смеха в петербургской консерватории прошел концерт уникального клоуна-дирижера Мелвина Тикса. Петтер Вабог — таково настоящее имя клоуна — единственный в мире артист работающий в этом оригинальном жанре. После концерта он поделился с корреспондентом «ВД» впечатлениями от русской публики, увлекательными историями из жизни и мечтами об идеальном концерте...
Петер очень мало что известно о Вас в России. Расскажите, пожалуйста, о своей музыкальной карьере.
Я был профессиональным трубачом, играл в различных норвежских оркестрах. И, когда в 1984 году я работал в симфоническом оркестре на западном побережье Норвегии — оркестре города Ставангер, моим хобби стали клоунада и фокусы, я этим увлекся. И один из мох коллег по оркестру сказал: «О, здорово! Я хотел бы, чтобы ты пришел и поучаствовал в нашем семейном концерте!». И во время этого концерта, я как раз представлял инструменты оркестра с помощью цирковой польки, как можно было это видеть сегодня. И с тех пор я всегда использую это произведение в своих выступлениях. Сегодняшний концерт Мелвина Тикса — это 1251 по счету.
Какие есть сложности выступления в этом непростом синтетическом жанре? Как Вы находите точки соприкосновения симфонической музыки и цирка?
Выступая на концертах подобного рода я становлюсь «связующим звеном» между детьми и оркестром. И когда я провожу представление, то одна часть обязательно должна быть образовательной — дети узнают об инструметах оркестра, понимают как работает дирижер. А другая должна быть развлечением в чистом виде — это фокусы, жонглирование, воздушные шарики, клоунские номера. Так же я стремлюсь продемонстрировать как я играю на том или ином инструменте. В английском языке используется слово «edutainment» — синтез двух слов «образование» и «развлечение», к этому жанру я и стремлюсь.
Также мне важно продемонстрировать, что я вовсе не клоун, который пытается как-то дирижировать оркестром на сцене. Когда я знакомлюсь с новым оркестром, я должен доказать, что я настоящий дирижер. И когда музыканты оркестра осознают: «Ага, он не клоун, он профессиональный музыкант!», они готовы работать со мной, мы можем сыграться. Иногда, вначале первой репетиции, я чувствую, что ко мне относятся настороженно: «Что это вообще такое, клоун, который вдруг становится дирижером?». Но проходит несколько минут, и они понимают, что я не просто трюкач. И настает момент, когда неглассный руководитель оркестра, его лидер-музыкант дает своеобразный знак, возможно выражением лица, показывает остальным: «Да, этот годиться, можем работать».
Было ли Вам сложно работать с таким большим залом, как в Филармонии? Вам комфортнее выступать в больших пространствах, или в камерных?
Нет, мне не было сегодня сложно. Я всегда говорю, что люблю разные залы. Можно выступать перед аудиторией в 10 — 15 человек, можно перед аудиторией в две тысячи человек, это будет по-разному: каждаяаудитория будет ощущаться по-разному, к ней надо будет искать свои подходы, решать возникшие задачи. И это увлекательно! И один из лучших своих концертов я дал аудитории, в которой было всего два человека! Это был концерт в маленьком норвежском городке, где вообще не было никакой рекламы моего выступления. К тому же, концерт совпал с днем конфирмации в церквях (в обряде Католической церкви другое название таинства миропомазания — прим. автора) для молодежи. Никого попросту не было, все праздновали конфирмацию своих детей. У меня были в зале всего два человека — дед и внук, они были вместе со мной на сцене, в их распоряжении был целый оркестр. Мы импровизировали, и это было великолепно, просто лучше не бывает! Хотя, конечно, здорово выступать и в больших залах, как сегодня. Вообще, каждый концерт особенный.
Хорошо, что Вы упомянули об импровизации. Какую степень свободы Вы даете себе на сцене? Ваше выступление — сценарная канва, по которой Вы импровизируете?
Всегда по-разному. Но есть, конечно же, своего рода красная нить, сюжет, который проходит через все представление. И, конечно, мне проше импровизировать, когда я говорю на языке по-настоящему, то есть действительно владею им. В России мне особо не поимпровизировать с языком, но я могу импровизировать со совими действиями. И для меня это в каком-то смлысле «плюс»: будучи ограничен языковыми рамками, я могу посвятить себя непосредственно клоунскому мастерству. И мне это тоже очень нравится.
Вы всегда выступаете на языке той страны, в которую приезжаете. Это связано только в расширением рамок импровизации, или с чем-то еще?
Это вопрос взаимодействия, коммуникации. Мне преходилось проводить выступления на 10 разных языках. Если я говорю по-английски, возникает дополнительный человек — переводчик, который повторяет мои слова по-другому. А на концерте все должно идти одно за другим, без лишних звеньев — мои слова, действия, и тут же незамедлительная реакция на них со стороны маленьких зрителей.
А что означает Ваш спевдоним?
Ничего.
А как он появился?
Один известный комедийный норвежский актер, который в одной своей миниатюре представлял певца словами: «Сейчас он исполнит для вас произведение Иоганна-Себастьяна Тикса!». Мне понравилось, как это звучит — «Тикс!». Уже потом я подобрал имя Мелвин просто по-созвучию. На многих языках словом «тикс» обозначается небольшое резкое движение ( в русском языке имеется в виду слово «тик» — прим. автора). И так получилось, что у моего псевдонима появилось дополнительное значение.
Вы не впервые приезжаете в Россию, какие у Вас впечатления от русской публики?
Я выступал в Ярославле, Челябинске, Москве, Магнитогорске. Русские дети мне очень нравятся. Они всегда приходят на концерт нарядными, девочки обязательно в платьях и с бантиками на головах. Приятно, что специально для концерта дети так одеваются. Еще приятно, когда дарят цветы. Сегодня вот, например, вручили шоколадку прямо посреди концерта (смеется). В мой первый приезд в Россию три маленькие девочки даже танцевали в зале! Для меня это был особый момент, приятно получать отклик зала.
Вообще у каждого концерта есть свои впечатляющие, идеальные моменты. Но также я знаю и то, что полностью идеального концерта быть не может. Никогда. Примерно каждый трехсотый концерт очень близок к идеальному. Вот почему я провел уже больше тысячи концертов: потому что я знаю, что однажды в будущем произойдет один из тех моментов, которые меня по-настоящему трогают, и будет тот самый почти идеальный концерт...
Редакция благодарит сотрудников Национального оперного центра за помощь в организации и проведении интервью.
