Отзывы о "Леди Макбет нашего уезда"

Не даром в русском языке рифмуются слова любовь-кровь, любить-убить – видимо есть что-то в нас, соответствующее этому – когда задумываешься, становится страшно. И страшно читать очерк Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» - очерк будет пострашнее «Макбета» - а еще страшнее смотреть это на сцене. Не даром Шостакович убрал их своей оперы самую жуткую сцену – убийство ребенка – его Катерина Измайлова все-таки романтизирована, да и музыка красивая, так что эта трагедия в опере не столь трагична. А вот в спектакле МТЮЗа режиссер Кама Гинкас даже лишил Катерину права на красивую смерть – у Лескова она бросается в реку, утаскивая за собой соперницу, а у Гинкаса погибает в мерзкой драке, изнасилованная толпой. Но, с другой стороны, Кама Гинкас зрителей щадит: актеры читают текст Лескова, говоря про себя как бы от третьего лица – «он пришел», «она сказала» - в результате возникает некоторое отстранение от ужаса происходящего. Пространство, выстроенное на сцене Сергеем Бархиным, тоже оптимизма не добавляет – мрачные стены амбаров, сходящиеся к пропасти, куда уходят жертвы Катерининой любви, а любит она яростно, принося страшные жертвы – жизни свекра, мужа, маленького Феди. В конечном счете она жертвует этой любви и свою жизнь. Спектакль МТЮЗа начинается с каторжан, каторжанами и заканчивается, Кама Гинкас как бы закольцовывает действие – на сцене мрачные фигуры без голов, без надежды, без будущего. Как у Есенина: «И идут по той дороге люди, люди в кандалах». А еще пение церковного хора, просящее отмолить грешников, но на стенах висят лишь оклады без икон – отмолить не удастся. Спектакль смотрится на одном дыхании, действие завораживает, кажется, нет возможности ни вздохнуть, ни моргнуть лишний раз. Все-таки Кама Гинкас гениальный режиссер, и актеров на свои спектакли подбирает гениально – никого из иных в ролях невозможно и представить. Прежде всего Валерий Баринов в роли свекра, роль небольшая, но так сыграть удивление от собственной смерти дано не каждому. Сергей Игоря Балалаева – такого полюбить можно только от безысходности - Сергей балансирует над пропастью предательства и скатывается туда безусильно. Катерина Львовна Елизаветы Боярской за два часа спектакля ни на минуту не покидает сцены, ее характер стремительно меняется от беззаботно скучающей купчихи к отвратительной убийце детей, в конце ей не нужен и собственный ребенок, о котором она так мечтала: «да ну его совсем». Пожалуй, спектакль МТЮЗа «Леди Макбет нашего уезда» второй раз посмотреть я вряд ли захочу, но забыть его точно не удастся.
https://2ekzegeza2.livejournal.com/114467.html

Режиссер МТЮЗа, Кама Гинкас, обращается не только к творчеству европейских и американских писателей, но и к русским авторам. А спектакль «Леди Макбет нашего уезда», поставленный по знаменитой повести Н.Лескова, является лауреатом театральной премии «Хрустальная Турандот» в номинациях «Лучший спектакль» и «Лучшая женская роль» и лауреатом премии Станиславского в номинации «Событие сезона».

Главные роли, Катерину Львовну и Сергея, играют Елизавета Боярская и Игорь Балалаев. Елизавету очень интересно было впервые увидеть не на телеэкране, а в качестве театральной актрисой, а Игоря Балалаева – непривычно: мне, конечно, известно, что он в труппе МТЮЗа, но знаю я его в основном как ведущего артиста Театра Оперетты, и не далее как за пару дней до «Леди Макбет…» я видела его в роли Монте-Кристо в одноименном мюзикле.

«Леди Макбет..» - история страшная сама по себе, но замена в названии «Мценского» уезда на «нашего», придает ей внепространственную окраску: такое могло произойти в любом месте нашей необъятной страны.

Стоит предупредить, что спектакль идет всего пару часов, но он очень тяжелый психологически, и это гнетущее впечатление возникает еще до его начала, когда видишь пустую сцену под уклоном, какие-то ведра, деревянный стол и телегу с сеном вдалеке. Легкого сюжета ждать не приходится: ведь речь идет о молодой девушке Катерине, выданной замуж за богатого пожилого Зиновия Борисовича (Александр Тараньжин), живущей с ним и свекром Борисом Тимофеевичем (Валерий Баринов). Бездетная Катерина мается со скуки в большом доме в глуши, постоянно попрекаемая мужем и его отцом, и живая, веселая девушка так и тянется на задний двор, где ей интереснее общаться с дворовыми и приказчиком Сергеем.

Само собой разумеется, что Сергей и Катерина влюбляются друг в друга: она жалуется ему на жизнь, на отсутствие детей: «Мне бы ребеночка, я бы с ним нянчилась…». Они ночует вместе, до тех пор, пока свекор Борис Тимофеевич не замечает красную рубашку Сергей, вылезающего из окна Катерины. Сергей высечен кнутом, а Катерине старик угрожает все рассказать ее мужу, и это событие становится роковым для всех участников истории. Совсем скоро Борис Тимофеевич тихонько умрет от странных грибочков, которыми его угостила Катерина.

Но Катерина Львовна еще остается «живой»: ее, может, и не мучает совесть, но во сне к ней часто приходит какой-то кот, который затем превращается в отравленного свекра. Вообще, самое страшное в «Леди Макбет..» - это наблюдать, как ломается под гнетом скуки традиционного уклада купеческой жизни, а затем – слепой страсти, молодая женщина: в начале у нее распущенные волосы, она бегает, прыгает, веселится. Чем дальше, тем более холодной и замкнутой она становится. Сначала так почтительно подающая мужу чай, когда он возвращается после отлучки домой и застает ее с Сергеем в постели, с какой ненавистью она с ним говорит! Неожиданно даже для Сергея, она устраивает им с мужем «очную ставку», и после совместного убийства Зиновия Борисовича точка невозврата пройдена. Катерине Львовне уже ничего не страшно, убить человека, вставшего на ее пути – проще простого. Теперь она уже не бегает распустехой: волосы убраны в пучок, и она часто курит.

Возникает чувство, что с каждым убийством Катерина Львовна все меньше ценит человеческую жизнь. Сначала старик, потом муж… а когда очередь доходит до малолетнего племянника-наследника, задушенного подушкой прямо в канун церковного праздника, расплата наконец приходит. Да, на суде Катерина честно скажет, что сделала все это ради счастливой жизни с Сергеем. Но нужна ли была Сергею такая жертва? Думается, что, задумав развлечься с очередной (да, не первой) барыней, он и не подозревал, что окажется через несколько лет с ней на каторге. А Катерине Львовне и каторга с любимым – радость. И прежде столь желанный ребенок, которым она беременна от Сергея, ей уже не нужен, все в ней омертвело: «Да ну его совсем…».

Елизавета Боярская – хорошая актриса, мне она показалась более чем убедительной в этой сложной роли, хотя я видела много негативных отзывов. Игорь Балалаев органичен и графом (в «Монте-Кристо» или в «Хищниках»), и простым приказчиком в красной рубахе, а как много ему приходится носить Елизавету на руках! Валерия Баринова, сыгравшего отравленного свекра, все же как-то жаль, наверное, имидж актера так действует :)

Опечалил только смазанный финал: его уместили буквально в десять минут, и неясно, что конкретно произошло и почему – все очень схематично. Мне кажется, лучше было бы еще немного раскрыть последние эпизоды. Но, с другой стороны, может, оно и к лучшему: в спектакле и так достаточно «мрачноты», чтобы еще акцентировать внимание на тяготах каторжной жизни.

Спектакль, пожалуй, все же порекомендую, хоть он и тяжелый – но приходить на него надо в соответствующем настроении. 8 из 10.

Трагичная история молодой купчихи Екатерины Львовны Измайловой, убившей трех человек из-за поистине демонической любви и страсти и отправленной за содеянное на каторгу, самим Лесковым, знавшим толк в криминальных "убойных" делах по своей работе в уголовной палате, подана с долей юмора, порою черного, хотя сам писатель признавался, что создавая этот скорбный очерк "под влиянием взвинченных нервов и одиночества чуть не доходил до бреда. Мне становилось временами невыносимо жутко, волос поднимался дыбом, я застывал при малейшем шорохе, который производил сам движением ноги или поворотом шеи." Повествование таким и получилось, местами смешным, ироничным, и жутким - помышляла ли молодая женщина 24-х лет, вышедшая замуж в свои 19, что убьет и сурового хозяина дома, свекра-старика, и безвольного мужа, по возрасту ей в отцы годящегося, и совсем уж невинную душу, семилетнего ребенка, невольно вставшего на пути ее безоблачного счастья с любовником.

Кама Гинкас идеально уловил ироничное отношение Лескова к своим персонажам, не говоря уж о понимании трагичности происходящего. И сотворил на сцене МТЮЗ два чуда чудесных.

Во-первых, он мастер высочайшего класса, гений режиссуры в отношении мизансцен. Его спектакли надо показывать всем начинающим театральным режиссерам, чтобы разбирали, как можно без эпатажа ради эпатажа, без излишней вульгарности заинтересовать зрителя классикой. Сцена, в которых убиенный свекор является Измайловой во сне в образе кота, и они вдвоем показывают пластический этюд, кувыркаясь на оскверненном супружеском ложе, заставляет рот открыть от изумления. Частично персонажи читают текст Лескова, казалось бы, прием сомнительный, чего тут читать в театре, играть надо! Но как это делается.. Вот и во второй, и в третий раз, и не единожды челюсть снова падает от изумления. То все тот же свекор ошарашенно выслушивает, как его отравили, да как он умер, мимикой передавая отношение к происходящему, то Катерина Львовна озвучивает происходившее в суде и свой равнодушный отказ от ребенка, а то со всей жизненной силой, бурлящей в крови молодой страстной женщины, описывает цветущий яблоневый сад и свое томление и наслаждение от любовных ласк.

А во-вторых, Гинкас потрясающе выполняет свою режиссерскую работу с актерами. Там где и не ждал от актера/актрисы чего-то выше среднего уровня, получаешь великолепную игру, а там, где ждал высокого класса - просто гениальную.

Работа Елизаветы Боярской безупречна, Боярская показывает Екатерину то молодой озорной девчонкой, маящейся от дикой скуки в одиночестве в пустующем купеческом доме, то влюбленной страстной молодой женщиной, то пропащей душой, погружающейся в пучину зла и безумия. Валерий Баринов в роли свекра Екатерины, Бориса Тимофеевича, выдает что-то запредельное, купец и жестоко патриархален, и комичен, и зловещ. Игорь Балалаев - герой-любовник; скользкий тип этот Серега, и в его душе черти поселились, а обнимает страстно и поет хорошо, молодец-удалец с балалайкой. Александру Тараньжину досталась роль ничем не примечательного мужа Екатерины, теряющегося в тени грозного отца, но этот квартет в целом Боярская, Баринов, Балалаев, Тараньжин и актеры массовки идеально вписываются в предложенные режиссером трактовки образов Лескова.

Примечательно, что режиссер использовал первоначальное название лесковского очерка "Леди Макбет Мценского уезда". Где он, Мценский тот уезд? А наш уезд - вот он, рядом, вокруг нас.

Над хореографическими этюдами поработал Константин Мишин, тут и кот-свекор с его "курны-мурны", и марш каторжан, превращающийся в зловещий танец, и устрашающие размахивания хлыстами - все это усиливает драматургию спектакля. Сценография Сергея Бархина - одно и то же пространство в серо-ржавых тонах, но с помощью игры света оно изменяется, то замкнутое, увешанное образами и олицетворяющее душный купеческий дом, то расширяющееся до двора и сада, а то и вовсе превращающееся в унылый тракт, по которому бредут осужденные в арестантских шинелях, наброшенных на белые рубахи. С дороги на каторгу спектакль начинается, ею же и заканчивается, создавая красивую и метафоричную закольцованность.

Молитвенное песнопение разливается в воздухе, из шинелей медленно-тоскливо вытягиваются вверх людские силуэты, вслушиваясь в божественную музыку (в спектакле звучит "Жертва вечерняя" Павла Чеснокова в исполнении Ирины Архиповой, Бориса Христова, Хора Суздальского мужского монастыря) с надеждой, не отмолят ли грешников, но нет никакой музыки небес, лишь ветер тоскливо завывает.

"Безотраднейшая картина: горсть людей, оторванных от света и лишенных всякой тени надежд на лучшее будущее, тонет в холодной чёрной грязи. Кругом все до ужаса безобразно: бесконечная грязь, серое небо, обезлиственные, мокрые ракиты и в растопыренных их сучьях нахохлившаяся ворона. Ветер то стонет, то злится, то воет и рвёт. В этих адских, душу раздирающих звуках, которые довершают весь ужас картины, звучат советы жены библейского Иова: «Прокляни день твоего рождения и умри»."

Леди Макбет нашего уезда. МТЮЗ. 21.06.2018.

Спектакль смотрела не в первый раз.
Каждый раз удивлялась точности построения действия (Кама Гинкас!). Эту постановку надо смотреть, что называется, не моргая, иначе есть шанс пропустить некую наносекунду или гранулу миллиграмма — и именно в этот момент всенепременно произойдет что-то очень важное, что пропускать нельзя. Очень страшное. Или очень красивое.

История эта нереально страшная. Она про то, как, полюбив глубоко и страстно, женщина от этой своей любви превращается в монстра. И — убивает, убивает, убивает... Старика. Мужчину. Ребенка...
В спектакле нет луж крови и трупов, валяющихся в них со страшными ранами. Тут просто озвучивается: убит так-то и так-то... а сам убиенный еще какое-то время находится тут же, среди живых, только как-ты немного удивляется своему новому положению.

Но и — история эта невероятно красивая. Ибо она про любовь.
И вот тут уже нет условностей. Страстно приоткрытые губы, вздрагивающие пальцы, кто касаются любимого лица... Особенно когда сидишь близко — честное слово — это откровенная эротика.
Впрочем, не нужно даже касаний. В спектакле есть несколько моментов, связанных с едой...
Когда по жаре все домашние спят во дворе, под звездным небом, на которое, сквозь ветки яблони, любуется Катерина — потом все едят из маленьких сверточков, и Сергей слизывает что-то с пальцев...
Когда Катерина кормит Сергея булкой, намазанной вареньем и он запивает еду из носика чайника.
Наконец, когда Сергей достает из кадушки соленый огурец... Ох, уж этот огурец! Честное слово — сплошная эротика.

И одновременно — когда родня Катерины пьет свой утренний чай... ведь тоже — еда. Но ничего более антиэротичного придумать нельзя.

В спектакле фантастическая сценография, придуманная Сергеем Бархиным. Наклонный помост, сужаясь, уходит вдаль. В полную черноту. Толстые стены с крохотными окнами-бойницами. Колесо — без телеги и сани — без лошади.
И много-много икон. Вернее, много серебряных окладов, в которых нет ликов. И лампады не горят. Нет глаз, которые бы увидели зло и могли его предотвратить... Впрочем, книжечка с житиями святых у Феди Лямина не отвратила его убийства — но привлекла, хоть с опозданием, людей и к раскаянию Сергея привела.

Хотя — как это: нет глаз? Глаз-то как раз много. Это - дворня, которая всё видит, все понимает, но молчит, когда страшное происходит.
Потом эти же люди превращаются в арестантов (с долгой молитвы-песнопения, кстати, начинается спектакль).
Но... Вот почему тут все безглазые и безликие? Это словно античный хор, который тоже всё видел, всё комментировал (иногда даже то, что только должно было произойти), но — нимало не вмешивался в действие.

На главных ролях — Звёзды, которые еще к тому же и актеры хорошие: Е.Боярская, И.Балалаев, В.Баринов, А. Тараньжин (замечательный!).

А в результате — спектакль, который смотреть хочется вновь и вновь. И который смотреть очень страшно.

31 октября, Московский ТЮЗ
Спектакль «Леди Макбет нашего уезда»
Первая сцена. Шинели. Подняты так, что у стоящих спиной к зрителям людей будто нет голов. Безмолвно идут они по дороге, по каторжному тракту, вдаль сцены, уходя от зрителя. Тихая серая людская масса, только дважды вырывается из нее на четвереньках человек, запевая надрывно разгульную песню. Но его тотчас же зашикивают, чуть ли не затаптывают, грубо затягивают обратно внутрь этой толпы. Ни стон, ни крик не вырвутся из нее больше… Это дорога, по которой идут на каторгу.
Эта первая сцена перехватывает дыханье, затягивает в действо, и вот на сцене появляются главные герои: Катерина Львовна (Елизавета Боярская), ее муж, свекр (Валерий Баринов) – купеческая семья, в которой и душно, и тяжело, и скучно живется молодой, полной сил к жизни Катерине.
Как она выписана у режиссера вначале? Лиричная, невинная девочка-попрыгушка. Ой ли? Якобы Сергей только виноват, что ее прельстил да научил мужу изменять. Еще и после первого убийства (свекра) она сохраняет свою лиричность. Наслаждается любовью, красотой летней ночи. Лиза Боярская словно стихи декламирует описание этой ночи, говоря словами автора.
Вообще, в этой постановке использован такой прием: актеры произносят отрывки авторского текста описательные, повествовательные, и иногда о себе говорят в третьем лице. И вроде бы они на сцене, и повествуют о себе так, будто являются сторонними наблюдателями своих жизней.
Но не сделан контраст между этой отрешенностью и трагедией, которая должна развернуться перед глазами зрителей.
Никогда Катерина (Катерина И-Львовна, как ее несколько фамильярно называет в постановке Сергей) не представлялась мне лирической, и тем более невинной. Когда читала Лескова, помню те мучительные чувства, которые у меня вызвала эта история, вплоть до физического отвращения. Последней каплей, превышающей меру злодейства, было убийство ребенка, тихого набожного мальчика, племянника убиенного мужа Катерины Львовны. Лесков пишет так, что от ужаса леденеет кровь, что хочется вопить к богу «за что!!!?» и к Лескову «зачем… зачем так написал, так не бывает! Неужели зло может дойти в душе человека до такого предела!»
А в спектакле этого накала, этой все внутри переворачивающей трагедии не возникает. Убийства происходят спокойно, как бы сами по себе.
И снова вернусь к главной героине. В Екатерине должна быть сыграна страсть, решительность, тупая звериная жестокость, но ледяная, без надрыва. И самого начала своего не лиричная она. Она зачинает убивать, всегда она. В натуре Екатерины есть властность и жесткость. Кто бы мог сыграть эту драматичную, очень яркую роль? Для меня это Вележева (вспомните ее Настасью Филлиповну в фильме «Идиот»).
Когда я шла на спектакль, то внутренне боялась: что, если мне вновь придется испытать те чувства ужаса, холода и безысходности, которые остались после прочтения книги. Я боялась и в то же время ждала такого же накала. Те же двойственные чувства остались у меня после спектакля: и благодарна режиссеру, что душу мне не вывернули, но одновременно и разочарована.
Почему не «вывернуло душу»? Смерти на сцене были нестрашными. Убиения как такового на сцене натуральными средствами не было показано. Факты убийства актеры описывают повествовательно. Только один раз муж Екатерины Львовны бросается душить Сергея, но это как раз выглядит лишним, нарушая общий подход к спектаклю.
Все же что-то здесь не найдено. Как можно бы было сделать так, чтобы зрителю передать всю глубину происходящего? Ведь мы приходим в театр за переживанием.
Что не понравилось? Много откровенных сцен любовных страстей. Зачем? Стоит ли договаривать все до конца, оставьте простор нашему воображению. Это коробит порою, особенно же покоробила сцена с граблями на длинной палке, которой Сергей охаживал Катерину Львовну по причинным местам. Пожалуйста, уберите это из спектакля.
Что понравилось. Использование православных песнопений в спектакле. Очень к месту, очень глубоко действует. Звучат они, когда шинели уходят вдаль, когда Катерина Львовна совершает первое убийство. Шинели появляются в спектакле после второго убийства, серые, безмолвные. Катерина Львовна бросается обнимать их, прижимать их к себе, будто прощается да обнимает свою собственную будущую участь.