Иосиф Райхельгауз поставил искрометный спектакль про «наше всё».

Пьесу про любовь-ненависть к Пушкину написал израильский драматург Михаил Хейфец, с ней он победил в конкурсе «Действующие лица». Худрук театра Иосиф Райхельгауз разъял монолог главного героя Михаила Питунина (пьеса написана от первого лица) на части, и «раздал» их еще четверым артистам. Александр Овчинников, Иван Мамонов, Николай Голубев, Даниэлла Селицка и Валерия Кузнецова примеряют на себя образы с десяток разных персонажей: от пушкинских друзей и врагов до воспитателей Питунина в детском саду и школьных хулиганов, выросших в бандитов 90-х. Играют стремительно и легко. Что, учитывая условия, в которых их поставил режиссер (а вместе с ним и художник Алексей Трегубов) совсем нелегко. Действие разворачивается в гигантской песочнице, только вместо песка в ней — черный снег (тот самый, о котором писал герой Булгакова в «Театральном романе»). Кусочки черного полиэтилена - это и чернозем у Черной речки, и вековой пепел, и культурный слой, из которого легко достается эмалированный таз для умывания, игрушечная машинка-подъемный кран, дуэльные пистолеты и даже кружевные рубашки и цилиндры.
 

Михаил Питунин рассказывает зрителю (который сидит по обе стороны «песочницы» вплотную к артистам) всю свою жизнь: вспоминает детский сад, в котором впервые ему задали вопрос «Ты что, Пушкина не любишь?». Школу имени А. С. Пушкина, в которой его и его друга Дубика «мучили» «Евгением Онегиным». Кинотехникум и девушку Леру, любви которой он добился, вызубрив лирику поэта (там же он придумал игру-угадайку — как спасти Пушкина). Армию и политрука, заставившего его читать стихи перед целой ротой. Страшные 90-е, одиночество и встречу с бывшими школьными приятелями, ставшими бандитами. Узнав, что Питунин живет один, они убили его как раз в момент размышлений, как было бы хорошо, если бы на Черной речке он заслонил собой «наше все».

То, что поначалу казалось резковатой, брутальной комедией вдруг превращается в трагедию. Еще более страшную оттого, что случается она так буднично. Никто никогда не сможет никого спасти. Ни века назад, ни сегодня. Но отмеренный отрезок времени, который есть у каждого, осмысленнее и счастливее может сделать только творчество и искусство. И ненавистный Пушкин тоже. Куда ж без него.