Над чем смеются в Театре Наций.

Французский просветитель Пьер Мариво написал комедию о любви, превращенной в научный эксперимент. Болгарский режиссер с именем — Галин Стоев взялся за ее постановку. Также над ней работала замечательная словенская художница Бьянка Уджич Урсулов, бельгийский композитор Саша Карлсон и актеры лучших московских театров. С таким «исходным материалом» театр был вправе рассчитывать на грандиозный успех. И успех случился, но не грандиозный. Публику, ожидавшую «искрометную комедию», явно смутили издержки «мариводажа» (манерный и своеобразный слог, богатый неологизмами, придуманный Мариво).

По сюжету юная царица Спарты Леонида (Клавдия Коршунова), преследуя цель выйти замуж за понравившегося ей юношу (попутно якобы врага и действительного претендента на трон), соблазняет кого ни попадя. И философа-наставника юноши Гермократа (Михаил Янушкевич), и даже его престарелую сестру Леонтину (Татьяна Владимирова). Все это она делает в разных обличьях. Женщин сражает, облачившись в резиновые доспехи и нацепив на свои прелестные кудри странный мужской парик. Мужчин, — демонстрируя, что под доспехами у нее имеется алый бюстгальтер. В финале же героиня приказывает ворваться в дом целой армии и берет силой то, за чем пришла. Леонида побеждает, попутно отказываясь от самой себя. Кто она — царица? Влюбленная девушка? Подлая обманщица? — она не знает. К слову, зритель не знает тоже. Единственное, что очевидно — триумф Леониды не имеет отношения к триумфу любви. Скорее к триумфу искусной лжи.

Спектакль Стоева, безусловно, небезынтересен. Но не сказать о двояком впечатлении, которое он производит, было бы нечестно. Вроде бы комедия, а серьезного в ней больше, чем смешного. Вроде сюжет непрост, но интрига раскрыта у

же в прологе (Леонида рассказывает служанке о своем коварном плане), и потому следить за развитием событий не так интересно. Актеры блестяще справляются с поставленными задачами, но, кажется, они смотрелись бы гораздо эффектнее, если бы играли в другой пьесе. Даже к фантастически красивой сценографии госпожи Урсулов есть вопросы. Художница придумала зеркальный задник, наклоненный над сценой, засыпанной песком. Зеркала — символы ложных искушений, песок — метафора зыбких обещаний. Смотрится эта конструкция очень эффектно, но она статична все 2 часа действия. И потому несколько надоедает.

Стоев демонстрирует публике, во что может превратиться чувство, если оно не зиждется на доброте и правде. Попутно он затрагивает и еще одну важную тему — что бывает, если от любви бесконечно бегать. Гермократ и его сестра долго и упорно вели бой с самими собой, не разрешали себе любить, в результате моментально обманулись. Сами по себе оба этих посыла замечательны, и жаль, что на сцене они как-то не очевидны. Действие буксует в длинных монологах Мариво, и режиссерских находок почти нет, чтобы не замечать грустной статики или оправдать жанр комедии. Ведь никакая это не комедия — скорее драма, очень похожая на жизнь.