Юрий Любимов представил политически недвусмысленных «Бесов» на сцене Театра Вахтангова.
«Бесы»: жестокие . Источник: «Бесы»: жестокие . Автор: «Бесы»: жестокие
Масштабное полотно романа Достоевского, начиненное остросовременными аллюзиями, смотреть нужно обязательно. Это памятник феномену Любимова. Крепости его ума, совсем не старческой злости, несгибаемой воле художника. И пусть упреков в некотором сценическом сумбуре не избежать, Любимову удалось то, что не удавалось никому до сих пор. Его «Бесы» — сегодня самая грандиозная и самая современная инсценировка великого романа.
«Бесы»: жестокие . Источник: «Бесы»: жестокие . Автор: «Бесы»: жестокие
«Бесы»: жестокие . Источник: «Бесы»: жестокие . Автор: «Бесы»: жестокие
Образ Ставрогина в трактовке Любимова очень любопытен. Перед зрителем не сладострастный мятежник, а скорее пародия на него. Глубоко посаженные страшные глаза, впалые щеки, крепко сжатые презрением губы... Ставрогин как будто сам себе придумал смертную муку — русскую бесовщину. И сам же, не выдержав ее, повесился. Что немаловажно — Ставрогин в спектакле Любимова не является главным персонажем, он один из многих. Нелепых и неправедных, потерявших веру и не обретших ничего взамен.
Что касается остальных актеров — каждый заслуживает отдельных слов благодарности. Безупречна Маша Бердинских в роли Хромоножки, неожиданно блестящ в трагикомическом амплуа Евгений Косырев (капитан Лебядкин), убедителен Артур Иванов (Шатов) и Леонид Бичевин (Липутин)... С фамилией последнего Любимов вдоволь поиграл, заставляя героев то и дело повторять «Знает Ли путин?», «Ли путин — прирожденный шпион». Вообще актерский ансамбль, сложивший в Театре Вахтангова под руководством Римаса Туминаса, сегодня в Москве один из самых сильных. Возможно, именно такого коллектива не хватало Любимову. Они подчиняются режиссеру-диктатору, в то же время остаются пластичными актерами с ярко выраженной индивидуальностью.
«Бесы» — сильное авторское высказывание, образчик политического театра. Но к нему надо быть готовым. Прежде всего, нужно время и желание не заплутать в четырехчасовой любимовской громаде, не испугаться побочных сюжетных линий и вычленить самое главное. Услышать яростный протест против нашего «сегодня», в котором пустословие так же бездарно, как и генеральная линия «партии».