В Большом театре в рамках «Черешневого леса» состоялась долгожданная премьера драмбалета, основанного на романе Оноре де Бальзака «Утраченные иллюзии».
Экс-худрук балета Большого театра, а ныне резидент ABT Алексей Ратманский, в компании с композитором Леонидом Десятниковым, сценографом Жеромом Капланом и дирижером Александром Ведерниковым развернули на главной сцене страны полномасштабную костюмированную мелодраму. Со слезной любовью, душевными терзаниями и утратой всяческих иллюзий. Случившееся действо, однако, безусловным попаданием назвать сложно.
Ставить нарративный балет сегодня рискованно, публика привыкла к бессюжетным современным конструкциям и длинную трехактную драму, пусть даже в многообещающей хореографии и под многообещающую музыку, выносить не привыкла. Некоторая старомодность, впрочем, могла бы сыграть на руку, если бы не сразу несколько «но»: в хореографии Ратманского много традиции, в сценографии Каплана — излишних деталей. Кроме этого, образы главных героев (романтичного Люсьена, искренней Корали, коварной Флорины) из-за скудноватой пластики кажутся схематичными, а их страсти надуманными, неживыми.
Авторы основывались не столько на внушительном романе Бальзака, сколько на удачном либретто, предложенном Владимиром Дмитриевым еще в 1936 году для постановки Мариинского театра. Только уложив многостраничные раздумья писателя об обманчивом мире во внятную схему, можно было перейти к сочинению хореографии и музыки. В современной версии сочинением Бориса Асафьева и балетом Ростислава Захарова решено было пренебречь. Алексей Ратманский и Леонид Десятников представили свою версию книжных событий.
Отдельных и благодарных слов заслуживает здесь рафинированная музыка Десятникова. Очевидна удачная попытка нотами рассказать историю несбывшихся надежд Люсьена и Корали. Несмотря на эпический размах, композитору удалась и интимность, камерность главных тем. Когда Люсьен влюблен или увлечен сочинительством, солирует фортепиано. Когда он музицирует на заказ или увлекается пустышкой Флориной и в ее лице — удовольствиями Парижа — звучит только оркестр. Безошибочны мелодика, ритм. Это, действительно, Бальзак с его по-прежнему актуальными выводами относительно человеческой природы. Парижская жизнь театра насквозь фальшива, внешние атрибуты не могут изничтожить злой правды о закулисной борьбе прим, о банкировых содержанках и за деньги купленном успехе.
По сюжету Люсьен очаровывается неправдой, предает любовь и собственный талант, раскаивается, но остается ни с чем. Все эти скучноватые перипетии и спасает музыка. В ней слышится подлинность. С хореографией сложнее. Нельзя сказать, что Ратманский дал раскрыться звездам Большого (у балета четыре состава, в которых танцуют и Осипова, и Васильев, и Шипулина). Его балет простоватый, слишком гладенький, чтобы цеплять даже обычного зрителя. Нельзя выделить ни одну сцену, кроме, пожалуй, «настольных» фуэте Флорины. Танцевать всей этой балетной ораве, задействованной в спектакле (ведь Ратманский показывает «весь Париж», с журналистами, служанками, кучерами, гостями на балу, случайными зеваками и завсегдатаями театра ), в общем-то нечего.
Зато есть где. Жером Корали правильно расставил акценты, место действие никуда не переносил, скрупулезно воссоздал исторический облик светского Парижа
Жаль, но, по всей видимости,придется признать, — несмотря на яркий прецедент, картины характеров и нравов бальзаковского Парижа, которых так ждали балетоманы столицы, не случилось. Впрочем, тем, кто любит костюмные драмы и хорошую музыку, это помешать не должно.
