Билеты на спектакли «Золотой маски» в продаже. «Ваш Досуг» выбрал главные хиты нынешнего фестиваля.

«Персона. Тело Симоны»
«Персона. Мэрилин»

Абсолютный must see — спектакли великого польского режиссера Кристиана Люпы. В прошлом году «Маска» уже привозила «Персону. Мэрилин», и Москва была потрясена запредельно правдивой и магической манерой игры. На наших глазах актриса Сандра Коженяк буквально превращалась в блистательную Мэрилин Монро, которая металась по сцене в чем мать родила и репетировала роль Грушеньки. Режиссера интересовали не столько последние дни жизни женщины, ставшей секс-идолом, сколько психофизическое слияние актрисы и ее персонажа. Это исследование Люпа продолжил и в следующем своем спектакле «Персона. Тело Симоны», посвященном французскому философу Симоне Вайль. Добиваясь от актрисы полного перевоплощения, он своими садистскими опытами доводил ее до нервных срывов. На премьере она отплатила своему мучителю: показала голую задницу и ушла со сцены. Кто знает, как пройдут московские гастроли.


«Счастье»

Гвоздем конкурсной программы, без сомнения, станет спектакль Андрея Могучего по мотивам «Синей птицы» Метерлинка. По сравнению с его недавним Circo Ambulante в Театре наций, «Счастье» — образец гармонии. Но и здесь намешано столько, что мало не покажется. Ростовые куклы и компьютерная анимация, мертвецы в креслах-каталках и пляшущие скелеты, летающая под потолком кошка и говорящие зеленые собаки. Фантазия режиссера окунает нас в безудержный карнавал. В то же время Могучий очень четко ведет сюжетную линию. Спектакль адресован прежде всего детям, и режиссер без сюсюканья говорит с ними о смерти, самопожертвовании, настоящей любви. Он проводит девочку Митиль, которую гениально играет Янина Лакоба, от ревности к еще не родившемуся младшему брату до готовности отдать свою душу ради близких людей. И эта пронзительная финальная сцена трогает до слез даже скептиков.


«Москва-Петушки»

Еще один пример бескомпромиссного авангарда — инсценировка поэмы Венедикта Ерофеева, сделанная enfant terrible русского театра Андрием Жолдаком. Эксперты не рискнули включить его в конкурсную программу. Но не увидеть, как по огромному полиэтиленовому морю, словно сталкер, шагает монументальный Владас Багдонас — лучший актер Эймунтаса Някрошюса, — как он выстукивает прерывистый сердечный ритм, кружась в причудливом танце с одним из ангелов, как курит цигарку, качаясь на качелях, другой ангел Венички — разбитная тетка с крыльями и в резиновых сапогах, — значит много потерять. Карикатурные и отталкивающе физиологичные алкогольные сцены у Жолдака сочетаются с возвышенными метафорами в духе литовского театра. Так что маршрут от Москвы до Петушков превращается в сюрреалистический метафизический трип.


«Три сестры»

Тем, кому режиссура Жолдака и Могучего кажется экстремальной, стоит сходить на спектакль Льва Эренбурга с его внимательным, но не банальным прочтением Чехова. Врач по первому образованию, он делает зримыми душевные страдания персонажей. Здесь всех мучают болезни: Ирина ходит с палочкой, Маша загибается от чахотки, Вершинин контужен. Режиссер «заземляет» чеховскую поэтику, заставляет зрителей хохотать и в то же время сочувствовать таким близким и таким несчастным героям. На первый план выходит Ольга (Татьяна Рябоконь), которая пытается удержать в руках гибнущий дом, последний оплот порядочных людей в царстве грядущего хама.


«Август. Графство Осейдж»

Что касается провинциальных спектаклей, стоит обратить внимание на монументальную постановку Омского театра. Во-первых, это совершенно новая пьеса Трейси Леттса, которая в отличие от его чернушного «Киллера Джо» следует лучшим традициям Теннесси Уильямса и Юджина О`Нила. История распада одной американской семьи, где у каждого находятся свои скелеты в шкафу, напоминает современный парафраз пьесы «Долгий день уходит в ночь». Эту близость подчеркивает и крепкая режиссура Анджея Бубеня, выдержанная в духе традиционного психологического театра. Во-вторых, это впечатляющая декорация огромного дома-скелета, в каждом уголке которого что-то происходит. А в-третьих, это сильная актерская команда Омской драмы во главе с Валерией Прокоп, мощно и темпераментно играющей больную мать семейства, смесь Вассы Железновой и мамаши Кураж. В общем, прекрасный вариант для тех, кто устал от вывертов современной драматургии и режиссуры.


«Парк»

На Моцарта что ни поставь — все будет прекрасно. Этот балет Анжелен Прельжокаж поставил в середине 90-х для Парижской оперы, а в прошлом сезоне перенес его в Мариинский театр. Балет без преувеличений вобрал века европейской культуры: «Парк» — это условный Версаль как точка отсчета для рукотворной гармонии. В его изысканно расчерченных пространствах живут люди в кринолинах и камзолах. Однако время от времени в понятный вроде бы ход времени с его очень человеческими страстями вторгаются некие садовники. Одетые в технологичные комбинезоны наших дней, они словно состригают «лишнюю» красоту людских жестов и поз, обнажая ее вневременную хрупкость. Гениальна сцена поцелуя, причислившая Прельжокажа к пан- теону великих: он и она кружат в бесконечной иллюзии единства. Гармония была, есть и будет, только она истаивает от грубых прикосновений.


«Сказки Гофмана»

Жак Оффенбах написал единственную оперу. У нее путаное либретто по новеллам Гофмана, а три самостоятельных истории объединяет общий герой — сам Гофман. Целых три акта он ищет Прекрасную Даму то в лаборатории алхимика, то среди куртизанок, то в бюргерском семействе. Действо плавно извивается от хоррора к уютной сказке и обратно. Как только зритель перенапрягается — юную девушку соблазняют петь, хотя это грозит ей смертью, — режиссер, словно спохватившись, наводняет сцену хором и усаживает его за пивные столы — петь, пить и веселиться. Мы же в театре, и это многое объясняет. Как бы ни была поэтична структура спектакля и как бы ни радовал оркестр, главная героиня вечера не собственно опера, а сопрано Хибла Герзмава. Она не экономит свой талант, с упоительной смелостью исполняя главную героиню всех трех новелл.


«Богема»

Три часа нам будут петь о жизни парижской богемы. Парижанин Арно Бернар умудрился соблюсти по-французски изящный баланс: его молодые художники ожидаемо одеты в художнические блузы и управляются с мольбертами, но в то же время режиссер не оскорбляет вкуса открыточными клише самого романтичного города в мире. Может, Арно Бернар уловил, что для русского зрителя Париж возвышен и без дополнительных примет — полупустая сцена безотказно держит внимание. Впрочем, без артистов ни сценография, ни точные режиссерские решения не возымели бы действия. Нищеброды из Латинского квартала влюбляются, спускают последнее и теряют близких стараниями лучших молодых вокалистов Михайловского театра.


«Кармен»

Если надеетесь увидеть цыганщину в романтическом ореоле XIX века — вам не сюда. Этот одноактный балет Ролан Пети сделал в конце 40-х, когда Европа только очнулась от кошмара и стала припоминать одну естественную войну — войну полов. Кармен тут вряд ли цыганка, скорее сексапильная штучка с широким набором поз и выражений. Поклонником вертит как хочет, но и сама горит — сначала от нестерпимой любви, потом от желания от нее избавиться. Понятно, что пружину здесь держит главная пара — и вот они-то, Анна Жарова и Игорь Зеленский, готовы рассказать о своих героях все без утайки. В отличие от старой постановки того же балета в Мариинском театре, которую Ролан Пети не признал своей, эту переносил ассистент хореографа Луиджи Бонино, так что все приметы оригинального стиля сохранены. По времени всего ничего, но этот 45-минутый урок свободы в любви выглядит гораздо современнее иных свежих опусов.

фото: Katargyna Paletko, Павел Эйбель, Юрий Богатырев, Андрей Кудрявцев, Тимур Тургунов, Виктор Сензов, Евгений Иванов, Станислав Левшин, Олег Черноус