В Доме культуры «ГЭС-2», в котором концерты современной музыки уже стали привычным явлением, впервые показали оперу. В Актовом зале прошла российская премьера сочинения «Спросите Аду» композитора и медиахудожника Янниса Кириакидеса. Историю о первой женщине-программисте Аде Лавлейс представили Московский ансамбль современной музыки (МАСМ) под управлением Фёдора Леднёва и солистка Арина Зверева. На сцене объединились видео, слово, акустический и электронный звук, а также системы кодирования и аллюзии на барочную музыку. Надежда Травина побывала на одном из показов и делится впечатлениями.
Биография Ады Лавлейс достойна не только оперы, но и целого фильма. Дочь знаменитого поэта лорда Байрона, с которым она так и не встретилась (родители развелись, а отец умер, когда ей было 8 лет), хрупкая и слабая по здоровью девушка, неожиданно проявившая интерес к точным наукам, а впоследствии — математик-программист, создающая сложные вычислительные алгоритмы и описавшая первую модель современного компьютера. И все это в начале XIX века, когда еще не было ни телефонов, ни радио, ни, тем более, каких-либо гаджетов. Интерес композитора Янниса Кириакидеса к фигуре Ады Лавлейс понятен. Сегодня, когда высокие технологии и развитие искусственного интеллекта стали неотъемлемой частью жизни человечества, деятельность Ады заставляет поразмышлять и об «истоках» компьютерных программ, и о феномене женщины-ученого и даже о ее взаимоотношении с внешним миром. Сам композитор, кстати, активно использует в своих сочинениях различные системы кодирования информации, чтобы переводить вербальные тексты в музыкальные полотна, синтезировать воображаемые или внутренние голоса. Премьера оперы «Спросите Аду» (Ask Ada) состоялась в 2021 году в Греции, на родине Кириакидеса. Теперь настала очередь российской премьеры, осуществленной не в концертном зале и даже не в перформативном музейном пространстве, а в Доме Культуры «ГЭС-2» — площадке, где современная академическая музыка уже прочно заняла свое место.
Взяться за столь сложную, многослойную партитуру, в которой сценический текст и зрительный ряд являются ее частью, рискнула креативная творческая команда специалистов всего новейшего в сфере современного искусства: куратор Дмитрий Ренанский, звукорежиссер Андрей Титов-Врублевский, режиссер Евгения Сафонова, художник по свету Константин Бинкин, дирижер Федор Леднев, певица и солистка ансамбля N`Caged Арина Зверева и Московский ансамбль современной музыки (МАСМ). В результате получилось музыкально-театральное действо, в котором исполнители также выступили в качестве перформеров, периодически вращая ручку музыкальной шкатулки — символа детства Ады. В этой опере 36 коротких частей, и сама цифра имеет символическое значение — именно столько строк содержит алгоритм, написанный Адой, и именно столько она прожила. Следуя либретто Теодоры Делаво, Кириакидес разделил партитуру на четыре больших тематических эпизода, которые раскрывают не только сущность научных изобретений Ады Лавлейс, но и ее внутренний мир, чувства и эмоции. Публика видит и слышит воспоминания Ады о юности и первых шагах в математике — одновременно с пением солистки (в роли Ады — Арина Зверева) на экране транслируются цитаты из дневника Ады, ее переписка с профессором Чарльзом Бэббиджем и даже изображение ее лица, распадающееся на пиксели и мелкие визуальные частицы. В финале этой монооперы, близкой жанру инструментального театра, композитор доверяет целый монолог дирижеру — и Федор Леднев с самым серьезным видом произносит в микрофон речь о влиянии искусственного интеллекта на нашу жизнь. И, конечно, в самом конце об этом хочется спросить Аду — но она сама рассуждает на эту тему, стоя на коленях перед людьми из будущего.
Идея и воплощение оперы «Спросите Аду» производит сильное впечатление — музыканты и солистка органично сосуществуют друг с другом, все спето и сыграно филигранно, точно, как обычно, высококлассно. Меньший эффект вызывает сама музыка — пусть и сложно сконструированная (помимо акустических инструментов, здесь участвует электроника), но вторичная по отношению ко многому, написанному ранее в этом же жанре. Партия Ады, звучащая преимущественно в высоком регистре, напоминает стилизацию барочных арий lamento, которой сегодня не удивить (у барочных композиторов она куда интереснее и прихотливее). Кириакидесу будто неинтересно использовать голос в разных ипостасях, он сосредотачивается на инструментальном сопровождении в духе минимализма Стива Райха и титрах а-ля Константин Богомолов (в переводе на русский язык, разумеется). Инструментальный состав — скрипка, альт, виолончель, арфа, фортепиано, перкуссия выполняет роль монотонного убаюкивающего фона, саундтрека к очередной серии, за которой наблюдает зритель. В эпизоде, где публика узнает факты биографии Ады и подробности ее работ, характер вокальной партии резко меняется —голос Арины Зверевой, аккомпанирующей себе на синтезаторе, генерируется, и его тембр становится похожим на Алису или Сири. Так в опере прямо сталкивается «живое» и «неживое», искусственный интеллект и подлинный — и кто здесь победит, за кем будущее, решать только нам. Или лучше спросить об этом Аду?
