Беспрецендентный проект подготовил Музей современного иксусства. Впервые в России будет показана крупнейшая ретроспективная выставка работ Александры Экстер — одной из самых ярких звезд русского авангарда.

«Вид на мост». 1936–1938 годы

Александру Экстер (1882–1949) публика любит. За фантазию, колорит и романтику легкомысленного «будетлянства» (будетляне — первые русские футуристы). Вот только мало кто может похвастать тем, что знает Экстер досконально — как художника, дизайнера, театрального декоратора и проводника новых идей в русской живописи.

В советские годы имя Экстер не произносили — она слыла бескомпромиссной авангардисткой да к тому же была эмигранткой. Уже потом, когда русский авангард легализовали и публика стала интересоваться всякими там «малевичами» и «кандинскими», об Экстер упоминали, но вскользь. А все потому, что к ней намертво прилип ярлык «прикладница»: прикладное искусство для многих — как будто и не искусство вовсе. Костюмы, ткани, предметы обихода — все это отчего-то негласно считается низким жанром.

Ретроспективная выставка в Музее современного искусства позволит взглянуть на феномен Экстер под другим углом. Впервые под одной крышей собраны самые важные ее произведения. От живописных холстов до графики. От эскизов театральных декораций до реальных костюмов. Плюс — уникальные авторские рукописные книги livres manuscrits, которые никогда прежде не выставлялись.

«Женщина с рыбой». 1932–1934 годы

Две трети своей жизни Экстер прожила в России: застала коронацию последнего царя, 100-летие Пушкина, русско-японскую, гражданскую и большевиков. В отличие от своих сограждан, чьи судьбы в начале XX века походили на главы «Тихого Дона», ей удалось прожить жизнь по-фицджеральдовски: искристо и легко.

Фамилия Экстер досталась художнице от мужа, настоящую же — Григорович — она получила от отца, коллежского асессора. Семья жила в Белостоке — сейчас этот город находится на территории Польши. Однако учиться Сашу отправили в Киев — тогдашний
западный мегаполис Российской империи. Здесь девушка сразу же попала в богемную тусовку, сдружилась с молодыми художниками и вскоре стала считаться первой модницей среди них. Получила несколько предложений руки и сердца. Но замуж вышла не за экстравагантного Давида Бурлюка, щеголявшего в трико и серьгах, а за скромного и респектабельного адвоката Николая Экстера, своего кузена.

Увлеченная живописью, всем новым и модным, в 1907 году она отправилась в Париж — продолжать обучение изящным искусствам в академии Гран-Шомьер. Завела личное знакомство с Пабло Пикассо — и «открыла» его российской публике. Развеселые вечеринки в латинском квартале, светская жизнь и галерейные презентации не помешали художнице провести парижские годы с пользой. Помимо живописных экспериментов, которые, увы, почти не сохранились (Экстер была жуткой перфекционисткой, стремилась к совершенству и большинство своих ранних работ попросту уничтожила, считая малоценными), она увлеклась прикладным искусством: росписью по ткани, вышивкой, конструированием одежды. Разумеется, первые опыты в качестве кутюрье были предприняты с практической целью — украсить саму себя. Даже видавший виды Париж был поражен смелостью этой русской: свободный крой, строгость геометрических форм приводили в замешательство, ведь в начале 1910-х годов дамы еще не сняли корсет. Ее же платья, казалось, были скроены из холстов кубофутуристов.

После возвращения на родину в 1915 году Экстер начала сотрудничать с театрами, создала свои первые сценические костюмы и декорации. Ее стали называть «авангардным Бакстом». Но звездный час художницы пробил в 1917-м. В этом году на сцене московского Камерного театра ставилась уайльдовская «Саломея». Экстер рисовала к спектаклю костюмы — яркие, угловатые, меньше всего похожие на одежду. Скорее, это такие ожившие футуристические полотна. Продумано все, вплоть до количества складок на юбке. По замыслу Экстер, наряд должен играть вместе с актером. Спектакль стал сенсацией — на него рвалась вся Москва. О художнице заговорили как о реформаторе сценического костюма. Эскизы к «Саломее», а также рабочие материалы к спектаклям «Фамира Кифаред» и «Ромео и Джульетта» будут представлены на выставке в ММСИ.

Эскиз костюма Саломеи. 1917 год

Параллельно с изысканными театральными проектами Экстер трудилась над парадной формой Красной армии и спецодеждой для рабочих. И выдвинула своего рода тезис, который и сегодня звучит актуально: «При выборе одежды следует считаться с естественными пропорциями фигуры; с помощью правильного конструирования можно добиться соответствия платья формам и размерам тела».

В Музее современного искусства обещают, что помимо эскизов и набросков на выставке можно будет увидеть «костюмы в движении». Дело в том, что в 1924 году вернувшийся из эмиграции режиссер Яков Протазанов пригласил Экстер для работы над экранизацией «Аэлиты» — фантастической саги о путешествии советских людей на Марс. Фантазия Экстер разыгралась до такой степени, что ее марсиане и по сей день дают фору «Аватарам» и «Футурамам». Фрагменты из «Аэлиты» будут демонстрироваться на выставке.

В том же 1924-м Экстер отправилась в командировку в Италию. Венецианская биеннале — художнице рукоплещут, затем Париж, выставка декоративно-прикладного искусства — и снова восторг. Ею интересуются, у нее появляются заказы. Экстер решила — остаться. Сейчас никому бы и в голову не пришло назвать такой поступок изменой родине. Увы, для СССР тема Экстер была закрыта.

На нынешней экспозиции впервые покажут парижские работы художницы. Здесь будет немало пейзажей, античных сюжетов, написанных уже в 1940-е. Ее творчество в равной степени принадлежит и Франции. Экстер принимала участие во многих знаковых выставках в Париже, буквально до последних дней выставлялась на парижском «Салоне Независимых». О ее искусстве писали выдающиеся французские критики —
Гийом Аполлинер, Вольдемар Жорж, Морис Рейналь. Парижский период творчества Экстер (после 1925 года) никогда не был полноценно представлен у нас. Ретроспектива заняла весь второй этаж ММСИ: большой художник заслуживает большой выставки.

Александра Экстер была неизменной участницей почти всех крупных выставок нового искусства – содружества «Бубновый валет», «Союза молодежи», «№ 4», «5 Х 5 = 25». За эту активность, неслыханную для женщин тех времен, Экстер прозвали «амазонкой русского авангарда»