Спектакль Спартак
Театр классического балета п/р Н. Касаткиной и В. Василева.
История о восставшем рабе, который не побоялся слаженной военной машины Римской империи, всегда влекла отечественных хореографов. С одной стороны, она отвечала идеологическому ГОСТу, с другой – всякий желающий мог вычитать из нее диссидентский подтекст про то, что даже один в поле – воин.
Удобного героя эпохи баловали, как могли: три постановки – Игоря Моисеева, Леонида Якобсона и Юрия Григоровича – вбивали в сознание образ-миф, милый сердцам верхов, низов и тех, кто между. Каждая версия имела свои достоинства, но громадная свобода маневра – скрытость сюжета в дебрях истории и богатая шестичасовая партитура – всегда давала возможность посудачить о том, что еще можно улучшить.
К тому же уважающий себя Спартак делал из балета настоящий блокбастер, претендуя на лавры секс-символа эпохи – ах, какой торс! Бронза мышц! Барельеф в полете! Задолго до современных культуристов восставшие рабы имели полное право играть мышцами на глазах у толпы обожательниц. При том они еще боролись за свободу и справедливость под роскошную музыку и со всеми своими пируэтами были страшно возвышенны и благородны.
Наталья Касаткина танцевала во всех версиях «Спартака» и знает их не только глазами, но и телом. Своему Спартаку (солист ГАБТа Юрий Клевцов и новое имя – Ион Курошу) авторы чуть поубавили брутальности, но репетировал его с молодыми артистами эталонный Спартак всех времен и народов Михаил Лавровский. Рядом с очеловеченным героем поменялся взгляд на все остальное: Рим остался развратен, но теперь он сосредоточен в Колизее; подруга Спартака Фригия стала танцовщицей Аврелией (Екатерина Березина), а наложница Красса Эгина (Ольга Павлова) – амазонкой Эвтибидой.
Изюминка: Владимир Василёв придумал сцену, в которой Спартак обучает рабов ратным ремеслам. Такие уроки в балете очень выигрышны (можно демонстрировать все свое богатое мастерство), но никто из прежних спартаковских «отцов» не заострял на них внимания.
