Пожалеть дракона

Три недели назад «Сатирикон» закрыл репертуар. Это значит, что будет премьера из разряда крупных. Константин Райкин готовится сыграть самого гадкого злодея мирового репертуара  – Ричарда III Глостера, короля-убийцу из кровавой хроники Уильяма Шекспира.

Спектакль ставит петербургский режиссер Юрий Бутусов – одно из имен новой режиссуры, гарантирующее успех. Борьба за власть сквозь фарс и психоанализ – вот метод, с помощью которого планируют вскрыть английскую политическую историю эпохи Войны Алой и Белой розы. «Коня, полцарства за коня!» – эти хрестоматийные строки суждено в финале прокричать умирающему Ричарду. Константин Райкин, готовящийся это сделать, дал «ВД» эксклюзивное интервью.

– Известно, что роль Ричарда III – это многолетняя мечта актера Константина Райкина. Нет ли у вас опасения, как на экзамене, «пересидеть»?

– Конечно, есть. Хотя я по природе не мечтатель. Это все из сериалов каких-то: «ваша заветная роль…» Наша профессия вообще не мечтательная, а очень конкретная и практическая. Когда я хотел что-то сделать, я делал. Если не мог найти режиссера, делал отрывок для концертов. Никогда у меня не получается красиво работать, красиво репетировать. Каждый раз у нового режиссера возникает новый способ работы, и он каждый раз ничего победного не гарантирует. Мне кажется, что я смогу осилить роль Ричарда. Но не уверен, что на премьере. Чаще роль рождается позже…

– Я обескуражен. Книга Токаревой о вас завершается подробным рассказом об этой мечте…

– Да? Ну не важно, давно не пересматривал… Я действительно этой ролью болел. И она меня пугала. Я даже написал работу о Ричарде, и ее опубликовали. Тогда я был молодым, не мог найти режиссера. Находил одних, обрушивался на них
с моим набором видений, и они прогибались, отстранялись. Если артист знает больше, чем режиссер, ничего из этого не выходит.

– Почему не сделали спектакль с Валерием Фокиным, как хотели?

– Валера хотел это делать на своей территории – в Центре им. Мейерхольда. Камерный, элитарный спектакль, в своем как бы «шкатулочном» театре. Мне хотелось другого. Сцена в «Сатириконе» – полигон, его нужно все время чем-то заполнять. Бесхозяйственно такую тяжелую артиллерию бросать в шкатулку.

Успех Юры Бутусова, который у нас отлично поставил «Макбетта» Эжена Ионеско, утвердил меня в том, что с ним нужно сотрудничать. Бутусов – чрезвычайно талантливый, но тяжелый в работе режиссер. Его метод работы изнурителен. Он режиссер мучающийся и мучающий других. Иногда кажется, что его цель – замучить артиста до такой степени, чтобы он выдал результат от отчаяния. Смертельно раненый актер, как зверь, прижатый в угол, начинает работать в полную силу. Напоследок, перед смертью.

– В какой мере «Ричард» не похож на «Макбетта»? Тот же режиссер, почти тот же сюжет, тот же фарсовый стиль.

– Все режиссеры в какой-то степени делают одно полотно. Бутусов вообще без фарса не обходится. Ход через юмор на сегодняшний день – самый правильный. И в особенности в отношении шекспировских трагедий, учитывая опыт нашей истории, наше время. Надеюсь, спектакль наш временами будет очень смешным. И даже часто. Это история Ричарда, рассказанная им самим с едкими комментариями. Там есть некая лихость.

Ричард все время ведет диалог со зрителем, сверяется с ним: «А правильно ли я поступаю?» Он в начале пути абсолютно уверен, что зритель его поймет и оправдает. Зрители – это как бы его совесть, он с ними договаривается. «Раз мне небо тело искривило, пусть так же ад мне душу искривит», – вот его формула.

Если все говорят, что я собака, то мне разрешено кусать. Это история о человеке, который переоценил свою отдельность. Он решил, что ему все позволено, раз он изгой. Но он недооценил в себе человека. Попался в ловушку к своей совести. Разладился с собой.

– По театру ходят слухи, что сделаны необыкновенные декорации...

– Мне тоже нравится. Александр Шишкин изобрел какой-то странный мир – иллюзорный, в котором сохранилось очень много детского, наивного. Там смещение масштабов – все немножко игрушечное. Судьба Ричарда как бы ведется из детства, из его изначально несчастной, одинокой судьбы… «Ругалась бабка, женщины кричали: / «Спаси, Господь, он родился с зубами, / И то был знак, что должен я собаку – / Изображать, кусаться и рычать». Жестокость произрастает из несчастного детства.

Что значит его маниакальное желание стать королем? Ему нужно возместить все унижения. Увидеть, как вся эта компания, которая его считала последним, будет почитать его первым. Очень человеческое желание. Став королем, он даже, возможно, перестанет ненавидеть людей, простит всех…

– Вы будете играть монстра, зверя?

– Уродство – вещь относительная. Вот вышел человек, который ниже других на 2 сантиметра и у него прыщ на спине. И ему этого хватает, чтобы думать, что он низок и горбат. Это вопрос личного ощущения, самооценки. Ричарда злым делают люди, его уязвленное самолюбие, а не природная хромота. Он изгой, а не монстр. Через любую свою роль актер хочет высказать себя. Мне монстра играть неинтересно, хотя бы потому, что я монстром себя не считаю.

– От вопроса все равно не уйдете. Сценически уродство будет подчеркнуто?

– Что-то будет… Актеру всегда интереснее играть человека с физическими недостатками, чем ладного красавца. Это особый кайф: в инвалидности найти некую грацию, изящество, даже ловкость. Потом каноны красоты меняются: Ричард становится королем, и все хотят быть немножко горбатыми, хромыми и рождаться сразу с зубами – «под Ричарда».

– У Шекспира треть текста принадлежит Ричарду. Вы пытались избавиться от монологичности?

– В пьесе 37 персонажей, а артистов у нас в спектакле 14. Все играют по несколько ролей. Наташа Вдовина, например, играет леди Анну и Маргариту – разновозрастные роли. Максим Аверин играет две мужские роли и одну женскую – двух «моих» братьев и мать «мою». Это балаганный ход. Артисты могут играть несколько судеб за спектакль, а также проявить навыки энергичного переодевания.

– Что будет дальше?

– Одновременно запускаются два спектакля. В марте я начну со своими студентами Школы-студии МХАТ делать «Снегурочку». Владимир Агеев параллельно возьмется за лермонтовский «Маскарад».

– Кто в главной роли?

– Арбенина, думаю, сыграет Денис Суханов. Дальше на Малой сцене будет «Преступление и наказание», спектакль Родиона Овчинникова на двух актеров. Есть договор с Кириллом Серебренниковым, не оставляю надежд на проект Владимира Машкова с «Собачьим сердцем».

– Ваш «Ричард III» снова будет задуман в стиле площадного театра?

– Там есть фарсовая природа. Фарс, комедия – это только слова, за которыми кроются какие-то серьезные поиски того, что называется стилем. Тут могут быть миллиарды оттенков. И в смысле поисков контакта с залом тоже. Я не делю себя на режиссера и зрителя. Гротовский говорил, что режиссер – это просто хороший зритель.

– Ваши герои – всегда мятущиеся души. Благополучный человек вас не интересует?

– А разве театр занимается благополучием? Театр занимается болезнями.

– Чужой спектакль может вас вывести из себя?

– Такое бывает, когда я чувствую, что со мной разговаривают как с неумным человеком. Когда ко мне относятся как к плохому зрителю.

26–29 февраля, 5, 9, 13, 14, 18, 20, 30 марта. Билеты: 289-78-44, 218-20-30