На Чеховский фестиваль привозят «Эоннагату» — уникальное шоу, придуманное Робером Лепажем. Один из мэтров современного искусства, канадский режиссер ставит спектакли, от которых приходят в восторг даже ненавистники театра.
Рассел Малифант в спектакле «Эоннагата»
Лепаж родился в
Говорить о своих бедах и обидах так, что они становятся личным переживанием каждого зрителя, — вот главный принцип Робера Лепажа. О смерти своей матери он сочинил спектакль «Обратная сторона Луны», после которого русский зритель тут же признал Лепажа своим, а критики вручили ему «Золотую маску». Герой спектакля (его сыграл сам Лепаж) — типичный чеховский недотепа, хотя и с канадским паспортом. В наследство от матери он получает ее старые платья и аквариумную рыбку по кличке Бетховен. Мечтая о космосе, летит в Москву, на встречу с космонавтом Леоновым. Но Бетховен в его отсутствие сдохнет, встречу он проспит, забыв перевести часы, а единственный близкий человек — брат — назовет его неудачником. И все же Лепаж подарит своему герою момент торжества, когда застрявший в аэропорту бедолага вдруг выйдет в открытый космос: особое зеркало над сценой создаст иллюзию, словно никакого земного притяжения нет и в помине.
Это сочетание новейших технологий и древних актерских хитростей, простых сюжетов и изысканной формы и есть фирменный рецепт Лепажа. Несколько лет назад ему предложили поставить спектакль к
Как при этом Лепажу удается не впасть в пошлость, в попсу, в мексиканский сериал, объяснить трудно. Так же трудно понять, каким образом его артисты, собранные со всего мира и говорящие на разных языках, работают столь слаженно. Впрочем, режиссер часто говорит, что ему легче работать не в драме, а в опере — музыка вдохновляет его больше, чем слова.
Трудно назвать жанр, который не испробовал бы Робер Лепаж. Он пишет пьесы, ставит оперы и мюзиклы, снимает кино, режиссирует шоу Cirque du Soleil и рок-зведы Питера Гэбриэла. Его новый проект «Эоннагата» — история таинственного шевалье д`Эона, который жил в XVIII веке при дворе Луи ХV и менял свой пол в зависимости от обстоятельств. Говорят, ради того чтобы выйти на сцену рядом с великой балериной Сильви Гиллем, Лепаж сбросил 20 кило. Может, и врут, но ведь для него нет ничего невозможного. Это шоу одни критики называют драмой, другие балетом, а третьи сетуют, что для определения того, что делает Лепаж, надо придумать новый термин.
Его театр называется Ex Machina — по аналогии с приемом античного театра Deus Ex Machinа, когда по ходу представления с неба спускался бог и исправлял безвыходную ситуацию. Собственно, Лепаж — он и есть тот самый бог из машины. Живой театральный бог, благодаря которому говорить о конце театра еще рановато.
