Одиннадцать лет назад герой Леонардо Ди Каприо воскликнул в фильме «Титаник»: «Я – властелин мира!» В новом политическом триллере Ридли Скотта «Совокупность лжи» повзрослевший Лео вынужден этот мир спасать, вступив в противоборство с бандой террористов на Ближнем Востоке.

Для Леонардо ДиКаприо играть в фильмах с яркой политической окраской стало почти традицией. Достаточно вспомнить «Кровавый алмаз», за участие в котором в 2006 году он был номинирован на «Оскар». Его новая роль в «Совокупности лжи» по психологическим характеристикам сходна с предыдущей работой, с той лишь разницей, что теперь ему предстоит играть не наемника, а агента американской разведки Роджера Ферриса, который направляется в Иорданию для сбора информации о исламском террористе номер один Аль-Салиме и вынужден действовать по принципу «не верь никому, обмани всех».

Накануне мировой премьеры корреспондент «ВД» встретился с Леонардо ДиКаприо и расспросил актера о том, что он думает об обстановке в мире, о специфике работы над новой ролью и его российских корнях. Последний вопрос возник не спроста — внешне Лео сейчас больше всего напоминает русского интеллигента-разночинца конца XIX века.

В Голливуде ходят слухи, что ты собираешься сыграть роль Ленина?

Да, мне очень интересен этот персонаж. Но пока нет подходящего сценария.

А как ты оцениваешь сценарий «Совокупности лжи»?

Уильям Монахан написал фантастический сценарий! В нем мастерски переплетаются правда и ложь, информация и дезинформация. Это такая постоянная игра в кошки-мышки между персонажами, в том числе находящимися на одной стороне борьбы с терроризмом.

И все же в картине много экшена в чистом виде...

Это так. Но и сюжет при этом очень хитрый. В фильме показано, каким образом действует ЦРУ, как происходит поиск и обнаружение невидимого врага. Честно говоря, западный зритель знает обо всем этом очень мало.

Готовясь к фильму, ты общался с реальными агентами ЦРУ?

Я беседовал с автором романа, по которому снят фильм, журналистом, освещавшим события на Ближнем Востоке. Общался с бывшими оперативниками ЦРУ. Эти люди разбросаны по всему миру. И, честно говоря, без них этот мир был бы куда более опасным местом. Их работа очень трудная. И ставки чрезвычайно высоки.
Поскольку Феррис не только силен в стрельбе и драках, но и умен и образован, знает культуру Ближнего Востока, я постарался тоже погрузиться в этот мир как можно глубже.
Я слышал от людей, чей родной язык арабский, что ты безупречно говоришь на разных диалектах ...

Шукран («спасибо» по-арабски). Это было очень трудно. Мой учитель Сэм Сако был совершенно неоценим. Мы с ним репетировали разные диалекты арабского неделями. Арабский — это совершенно иная фонетика. Мы говорим как бы изо рта, а арабы – из горла. Язык был самым трудным испытанием на съемках, тем более, что кругом были люди, для которых этот язык родной. Я постоянно практиковался.

Твой партнер по фильму Рассел Кроу не первый раз работал с режиссером Ридли Скоттом. Как тебе, новичку в этой компании, работалось с сэром Ридли? (Скотт удостоен рыцарского звания королевой Великобритании – «ВД»). Он ведь известен своим особым быстрым стилем работы.

Не то слово! Мне потребовалось определенное время, чтобы приспособиться к его бешеному темпу. Ридли безусловно самый эффективный режиссер из всех, с кем я работал. Не много найдется режиссеров, которые могут одновременно фокусироваться на шести-семи камерах, снимающих с разных точек и быть при этом человеческой монтажной машиной – он ведь видит в своем воображении окончательно смонтированную сцену при этом бедламе. Те сцены, что у других режиссеров заняли бы три дня, Ридли снимает за пол дня или чуть больше. Он точно знает, что хочет дать на экран. Он не только технически подкован, но и постоянно сверяется со своим творческим инстинктом.

Конечно, Рассел (Кроу) давно привык к такой скорости, но мне пришлось быстро перестроится. Я пришел в «Совокупность лжи» со съемок «Революционной дороги», где мы пять месяцев говорили о своих чувствах в маленьком пригородном домике посредине Коннектикута. И после этого меня бросают в центр Марокко, и я снимаюсь в экшен сценах, которые поражают воображение. Конечно, к этому надо было привыкнуть и приспособиться.

Марокко «играет» в фильме Ирак и Иорданию. Твой персонаж в фильме говорит, что американцы принимают решения по поводу региона, который они не знают и не понимают. Ты как-то связывал это для себя между фантазией фильма и реальной жизнью?

Реальной? Боже...(смеется). Говоря о фильме, я могу сказать, что мой персонаж старается делать все от него зависящее на благо своей страны. Он бы хотел поскорее закончить эту войну. Он принимает критические решения и вступает в отношения на Ближнем Востоке понимая, что не обязательно сможет выполнить свои обещания. Думаю, что в «Совокупности лжи» безусловно затронуты эти необъятные по масштабу политические темы и полно символики по поводу Соединенных Штатов и их внешней политики. Если кто-то это не заметит, то я не знаю, что и сказать.

Но, и это важно, перед съемками в этом фильме мы оставили свои личные политические пристрастия «за дверью». Что интересно в этой картине, то что она не жалеет ни одну сторону конфликта и не пытается читать проповеди зрителю, не наводит его на мысль, как правильно политически мыслить. У нее нет политической цели.
Мы, по-существу, рассказываем о суровых реальностях войны, о хороших и плохих людях Запада и Ближнего Востока. Мой герой Феррис старается жить по более высокому моральному кодексу, но его постоянно подводит, даже предает его собственная страна.
Я думаю, что фильм дает возможность зрителю получить развлечение, а потом поговорить о политике. По крайней мере, я это вынес из работы на картине. Я не знаю ответы на все вопросы, но мне бы хотелось, чтобы наши солдаты вернулись домой.

Судя по политической заряженности «Кровавого алмаза» и «Совокупности лжи» ты придаешь большое значение социальной стороне своих ролей. Каков твой процесс отбора сценариев, которыми тебя наверняка заваливают?

Мне не безразлично, что говорят фильмы, в которых я снимаюсь, о мире, в котором мы живем. Если я чувствую, что материал имеет общественное значение, но не занимается распространением политических посланий, то меня это заинтересовывает. Я всегда злюсь, когда фильмы говорят о проблемах, которые мы не в силах решить. Мой критерий при отборе сценариев простой: фильм должен быть произведением искусства в первую очередь, а не мессиджем. Это первое, что я ищу. Потом спрашиваю: а кто режиссер? Хороши ли другие актеры, с которыми мне предстоит работать? Достаточно ли интересен персонаж, которого мне предстоит играть? Насколько хороша литературная сторона сценария?

Если поверх всех этих компонентов фильм может сообщить что-то важное в моральном и политическом контексте, то это еще лучше!

Говоря о моральном контексте нашего времени... Ты известен своим активным участием в защите окружающей среды и даже сделал документальный фильм «11-й час» на эту тему. Как по-твоему, твои и других знаменитостей усилия в этом направлении способствовали положительному сдвигу?

Бесуловно! Произошел сдвиг в сознании людей – американцев и других. Такие культурные сдвиги в психике людей требуют времени и усилий. Вижу, что появилась заинтересованность и понимание на уровне массового сознания. Кульминацией этого должно стать время, когда люди будут голосовать на выборах за тех, кто будет серьезно относиться к защите окружающей среды, кто верит в науку. При этой администрации мы потеряли восемь лет работы на будущее. Надеюсь, что новые руководители Америки будут иными.

У тебя всегда были любящие родители, чудная бабушка, которую я имел удовольствие знать. Тебе сегодня тридцать три. Как насчет того, чтобы завести семью?

Мне бы хотелось в один прекрасный день увидеть себя в кругу своей семьи. Смотрю кругом, и все мои друзья женятся, заводят детей и все такое. Это все происходит вокруг меня. Но все должно произойти естественным путем, само по себе. В правильное для меня время. Друзья повторяют мне это в один голос. Семья – самое замечательное в мире, так что я надеюсь в будущем ее обрести.

Соболезную по поводу ухода из жизни твоей бабушки, которой нравилось, когда я ее называл по-русски Елена Степановна...

Не буду вдаваться в подробности по поводу личных деталей ее последних дней. Просто скажу, что я всегда буду боготворить ее! Она всегда будет со мной. Я всегда говорил, что она была одним из самых реальных людей, которые я встретил в жизни или еще встречу. Она была из другого поколения, которое всегда говорило правду. И это навсегда останется частью меня самого.

Как бы ты начертил траекторию твоей жизни от «Титаника» до «Совокупности лжи»?

Не сильно, так сказать, заплывая в воды «Титаника» (смеется), могу сказать, что то был в моей жизни период, когда она была как бы отгорожена от реальности. Я чувствовал себя постоянно под микроскопом. Я понимал, что происходит, что фильм страшно успешен, что такова природа этого зверя. Я об этом ничуть не жалею. Но я сказал себе: я должен взять тайм-аут от всего этого и подумать, куда мне идти. Да, я чрезвычайно успешен для моих тогдашних двадцати трех лет. Все мои мечты со времен, когда мне было тринадцать – исполнились. Теперь наступило время отдачи, время заняться тем, что может хоть как-то изменить мир в лучшую сторону. Я всегда интересовался наукой, в частности биологией, тем, как функционирует наша планета. Я встретился с Белом Доме с тогдашним вице-президентом Алом Гором. Он со мной говорил о глобальном потеплении и опасности этого явления для человечества. Он сказал, что я должен заняться этим. Я немеделенно дал согласие и стал самообразовываться в этой области. Потом связался с разными организациями, вовлеченными в решение проблемы. Делаю в этом направлении все, что могу, все, что умею.

Конечно, не могу пожаловаться и на свою актерскую судьбу. Я работал с лучшими режиссерами, играл интересные, разнообразные роли, получил признание.
Я себя считаю умеренно одаренным актером (смеется). Я могу прийти на съемочную площадку и сыграть ситуацию между жизнью и смертью. Но в реальной жизни у меня наверное не хватило бы мужества сделать то, на что способны мои персонажи вроде Роджера Ферриса из «Совокупности лжи».

Триллер «Совокупность лжи» с Леонардо ДиКаприо смотрите в кинотеатрах с 20 ноября.

ПЯТЬ ЛУЧШИХ ФИЛЬМОВ ЛЕОНАРДО ДИКАПРИО.

«Что гложет Гилберта Грэйпа?» (What’s Eating Gilbert Grape), 1993, реж. Лассе Халлстрем.
В добротной экранизации популярного романа Питера Хеджеса о нелегком взрослении ДиКаприо блестяще играет ментально ограниченного, но жизнерадостного младшего брата Джонни Деппа. Первая номинация Леонардо на «Оскар» за роль второго плана.

 


«Полное затмение» (Total Eclipse), 1995, реж. Агнешка Холланд.
Может быть до сих пор самая психологически открытая роль ДиКаприо, который в весьма молодом возрасте в роли французского поэта Артюра Рембо демонстрирует самые мрачные стороны человеческой натуры и противоречия между талантом и его носителем.

 


«Титаник» (Titanic), 1997, реж. Джеймс Кэмерон.
В самом кассовом фильме всех времен и народов ДиКаприо играет роль бедного художника, волею судеб оказавшегося на обреченном лайнере и встретившего там свою любовь в лице девушки из высшего общества Филадельфии. Несмотря на то, что актера обделили номинацией на «Оскар», картина сделала его суперзвездой.



«Поймай меня, если сможешь» (Сatch Me If You Can), 2002, реж. Стивен Спилберг.
Редкая возможность для ДиКаприо проявить его комедийный дар в картине с элементами комедии и драмы. ДиКаприо искрометно, как того и требует роль, играет реального авантюриста Фрэнка Абагнейла, который одно время был самым молодым преступником в первой десятке разыскиваемых ФБР. ДиКаприо блестяще сочетает в фильме качества кинозвезды и хорошего актера.

«Авиатор» (The Aviator), 2004, реж. Мартин Скорсезе.
Самая сложная на сегодняшний день роль ДиКаприо, в которой он раскрыл трагедию легендарного промышленника, кинопродюсера и авиатора Говарда Хьюза. Знание Голливуда изнутри помогает ДиКаприо убедительно воссоздать эту часть биографии Хьюза, как, впрочем, и другие моменты неординарной жизни талантливого во многих областях, но психологически травмированного персонажа, постепенно скатывающегося в пропасть сумасшествия.